Командир батальона, старший лейтенант Иван Митрофанович Савицкий был храбрым командующим, надежным товарищем, а главное – настоящим воином. Он отдавал приказы, даже когда разом потерял обе ноги и предпочел застрелиться, чтобы не попасть во вражеские руки. 22 июня 1941 года батальон Савицкого первым вступил в бой с немцами. Историю комбата нам рассказала его дочь – Людмила Ивановна Власова, ребенок войны.
– Родители познакомились в Минске. Мама жила у тёти и работала в столовой при войсковой части, где папа служил. Поженились. В 1936 году папа получил назначение на новое место службы – финская граница, город Выборг, здесь я и родилась, – начала свой рассказ Людмила Ивановна.
Маленькая кухня, деревянный стол, накрытый новой скатертью. Мы сидим вместе и перебираем семейный архив: немногочисленные довоенные фотографии, письма, вырезки из газет. В мае 1941 года Людмиле исполнилось 5 лет. Папу помнит смутно: высокий, подтянутый; Герой – в колючей шинели, верхом на коне. Заполнить пробелы и восстановить отцовский портрет помогли письма однополчан. Так характеризовал своего комбата И.В. Жавнерович:
«Я в это время был красноармейцем-пулемётчиком 5-ой стрелковой роты 2-го батальона 272 стрелкового полка. Командиром батальона был Ваш отец – старший лейтенант Иван Митрофанович Савицкий. В повседневной солдатской жизни, на боевых учениях, манёврах мы никогда не слышали от Ивана Митрофановича грубого слова. Безусловно, обстановка и условия требовали наивысшего напряжения сил и нервов, но комбат умел все изложить спокойным тоном, логически последовательным и обоснованным объяснением убедить — потребовать безоговорочного выполнения поставленной задачи. Можно бесконечно писать об Иване Митрофановиче, но всё равно подлинно его не восстановить. Я скажу одним предложением, что он до сих пор для меня служит примером и «тормозом» при каком-либо случае нервного раздражения…»
А это строки из письма начальника строевой части 272 стрелкового полка Василия Константиновича Ядрихинского: «Людмила Ивановна, я хорошо знал Вашего папу, помню и маму. И Вас, возможно, тоже видел в Выборге. Ивана Митрофановича запомнил стройного, опрятного. Вся одежда на нём сидела хорошо. Лицо у него было всегда серьёзное, но не придавало страху. Каждого человека он обводил глазом с ног до головы…»
1 мая 1941г.
– Это единственная фотография, где мы все вместе: папа, мама и я. Это был один из немногих дней, когда папа был с нами, катал меня на велосипеде. Он редко бывал дома – служба всегда была на первом месте. Да и обстановка на границе в это время была очень неспокойная, – вспоминает Людмила Ивановна, рассматривая пожелтевшую от времени фотографию.
– А вот этот снимок сделан совсем незадолго до войны. Довоенный Петергоф. Видите, на заднем плане фонтан «Самсон, раздирающий пасть льва». Это я – стою в белом берете, рядом с мамой. А это – бабушка Ульяна, папина мама, и многочисленная наша родня — три папиных брата, две сестры и их дети. Жили они в пригороде Ленинграда, в Лисьем Носу. В живых никого не осталось. Все погибли во время блокады Ленинграда.
Козельск
С первых дней войны Выборг стал прифронтовым городом. Немцы рвались к Ленинграду, окружая его кольцом. Гражданских с заставы решили эвакуировать. Кроме семьи комбата, здесь жила жена лейтенанта Григория Срабионяна, Егисапед Сааковна, которую маленькая Люда звала тётей Лизой. Как добирались до Козельска, Людмила Ивановна помнит по рассказам матери, Варвары Савицкой.
До Ленинграда беженцев довезли на конной повозке. Ехали ночами. Прежде чем получить место в поезде, несколько суток сидели на вокзале. На полпути расстались: Егисапед возвращалась в отчий дом в Чалтырь, а Савицкие ехали к родне в Козельск. Путь был долог. В Козельск приехали осенью. Там получили извещение, что командир батальона И.М. Савицкий пропал без вести 31 августа 1941 года.
На рассвете 8 октября немцы вошли в Козельск. Во время оккупации бабушка Людмилы Ивановны прятала внучку в лесной сторожке, мать скрывалась на торфоразработках. Виделись редко. После войны Варвара Афанасьевна осталась вдовой командира Красной армии – замуж так и не вышла. Дочь поднимала одна.
По крупицам
Повзрослев, Людмила Ивановна стала интересоваться судьбой отца, по крупицам собирала о нём информацию. Писала в архивы. В ответ – скупое «пропал без вести». Помогала Людмиле та самая тётя Лиза – Егисапет Сааковна Срабионян, муж которой служил вместе с Савицким и погиб. Через Совет ветеранов 123 стрелковой дивизии женщины отыскали И.В. Жавнеровича, Н.В. Говяева, В.К. Ядрихинского – тех немногих, кто был ещё жив и помнил Ивана Митрофановича. Благодаря этой переписке, Варвара Афанасьевна и Людмила Ивановна смогли узнать как погиб их муж и отец.
Приводим выдержки из писем однополчан. Начальник строевой части 272 стрелкового полка Василий Константинович Ядрихинский писал:
«…Ивана Митрофановича, со дня отхода к старой границе, я увидел только утром 26 августа в районе ст. Сяйнэ — это было примерно в 10 км. от Выборга. А получилось это так: 26.08. ранним утром враг окружил штаб 272 с.п., командир полка Козуненко отдал приказ всем окопаться и вести бой. Одновременно он призвал на выручку 2-й батальон Савицкого. Савицкий быстро пришёл с батальоном, и враг был рассеян. Штаб снова снялся и перешёл ж.д. полотно, и под прикрытием подразделений мы двинулись в сторону посёлка Парллампи, а 2-й батальон остался прикрывать наш отход. И только 27 нам стало известно, что комбат погиб в бою, и батальон Савицкого разбит. Так, что Варвара Афанасьевна и Людмила Ивановна — Иван Митрофанович погиб 27 августа. А извещение, датированное 31 августа 1941 года, вам было выслано из Ленинграда, когда мы вышли из окружения…»
Из письма Н.В. Говеева (1983год): «…Людмила Ивановна, о Вашей просьбе могу сообщить следующее: Вашего отца, Ивана Митрофановича, я знал хорошо, так как он был командиром батальона, а я – начальником штаба батальона. Начали войну вместе – 22 июня 1941г., а 26 августа 41г. наш батальон, да и весь полк, попал в окружение в районе г. Выборга. При выходе из окружения, в самом начале, я был тяжело ранен и доставлен в медсамбат, а 29 августа 41г. весь медсамбат был пленен. В 1942 году я из госпиталя военнопленных прибыл в лагерь военнопленных, где встретил своего помощника, адъютанта батальона, лейтенанта Козлова. Он мне рассказал, что батальон почти весь погиб, а командир Савицкий застрелился. Вот и все, что мне известно о Вашем отце…»
Строки из наградного листа, подписанного начальником штаба 272 стрелкового полка, подполковником Игнатенковым. «С 22.6.1941г. по 20.8.1941 года на рубеже своего батальона отражал все атаки противника по фронту госграницы. С 20.8.1941г. по 22.8.1941г. по команде штаба 123 стрелковой дивизии совершал поэтапный отход (ст. Кемеря, пос. Парллампи, порт Койвисто) в сторону старой госграницы. На каждом из этих рубежей противник предпринимал яростные атаки наших позиций, чтобы преградить продвижение к Ленинграду и блокировать Ленинград с Карельского перешейка. В районе ст. Кемеря было решительное сражение, переходящее в рукопашные бои. В этом бою комбат был ранен, но не ушел с поля боя. Увлекал за собой личный состав. На рубеже острова Койвисто три дня шло кровопролитное сражение с противником и эвакуация раненых, гражданского населения и судов КБФ. В этом сражении было уничтожено несколько десятков тысяч солдат врага и множество разной техники его, сорван план блокирования Ленинграда с Ладоги и Карельского перешейка. В этом бою был смертельно ранен комбат Савицкий…»
27 августа
Так пал в бою или пустил себе пулю в висок? Ответом стало последнее письмо от связного 5-й роты, Иосифа Васильевича Жавнеровича. Участник войны во всех подробностях описал те страшные события:
«22 июня мы были на границе. В 6 часов утра уже начались боевые действия с немецкими и финскими войсками. С 22 июня по 18 августа отражали наступление врага и даже продвигались вперёд. Прошли около 20 км. вглубь. 18 августа был дан приказ высшего командования оставить линию фронта, отступать до Выборга и уничтожать военностратегические объекты и материалы, т. к. противник создал обстановку окружения и выхода к Ленинграду. Выполняя приказ, мы отступали до Выборга, а затем и за Выборг.
25 августа командир нашего 272 с.п., полковник Козуненко отдал приказ нашему 2-му батальону (т. е. ст. л-ну Савицкому), как самому боеспособному остановить продвижение противника (сдерживать его) для обеспечения отступления. 26-го шли тяжёлые бои, и враг был остановлен. Мы понесли большие потери. К вечеру враг вновь пошел в атаку. Немногочисленными силами комбат организовал круговую оборону, и мы всю ночь отстреливались. Обстановка психологическая и физическая была напряжена до пределов. Иван Митрофанович всё время переходил от одного к другому и лично указывал нам задачи и сектор наблюдения и обстрела. Говорил нам: «Надо держаться». А 27 августа случилось самое страшное для бесстрашных героев 2-го батальона и до конца преданных Родине патриотов: Ивана Митрофановича, Сергея Петровича Бацуло, Григория Мелконовича Срабионяна, Нестерова и многих других. Хоть и тяжело со слезами мне писать, а тебе, Людочка, видимо, будет ещё тяжелее, но будь мужественна.
Как я уже говорил – мы несли большие потери. Бацуло был тяжело ранен, его тащил Срабионян, а когда фины были совсем рядом, то они взорвали гранату, зажатую между собой. Иван Митрофанович в этом бою потерял обе ноги. И в таком состоянии дал нам команду бежать за реку и окапываться. Его несли санинструктор и писарь Гончеренко, они погибли. Комбат застрелился, чтобы не схватили немцы…»
Сейчас дочь комбата-героя Людмила Ивановна живёт одна. Любимый муж умер незадолго до праздника Победы. На одиночество она не жалуется – вокруг добрые соседи, друзья, которые постоянно звонят и навещают. Одно тревожит — некому передать память об отце.
– Огромное Вам спасибо. Теперь я буду спокойна, что имя моего папы не будет забыто, даже после того, когда и я уйду, – сказала Людмила Ивановна и на прощание протянула мне своё любимое стихотворение Николая Рыбалко:
И будет так. Неотвратимо будет.
На сцену выйдет в орденах старик:
Последний на планете фронтовик.
И перед ним в порыве встанут люди…
И голосом спокойным и усталым
Солдат бывалый поведёт рассказ:
Как эту землю вырвал у металла,
Как это солнце сохранил для нас.
И парни будут очень удивляться,
Девчонки будут горестно вздыхать:
Как это можно умереть в семнадцать,
Как можно в годик маму потерять!
…И он уйдёт, свидетель битвы грозной,
С букетом роз и маков полевых…
Запоминайте их, пока не поздно,
Пока они живут… Живут среди живых!
Ирина БОРИСОВА.
Ваш комментарий будет первым