Газета Козельск - Статьи - Танцы, институт, «золотой» ученик, Есенин, интриги в козельском училище. Очередная «серия» дневниковых записей Нины Соловьевой 📜

Краткое содержание предыдущих десяти публикаций:

Нина Георгиевна в военные годы после расстрела отца была выслана вместе с мамой в Сибирь. Семья поселилась в Красноярском крае, в деревне Ермиловке. После выпускного девушка отправилась учиться дальше и поступила в сельхозшколу в Истре. Завершив обучение, Нина попадает по распределению на работу в Московскую область, в совхоз «Городище». После не сложившихся отношений с руководством совхоза и потери работы Соловьева снова оказывается на малой родине – в Калужской области. Здесь, в Угодске, ныне городе Жукове, она садится за парту в агрошколе, где начинается беззаботная студенческая жизнь. Это – легкие влюбленности, ни к чему не обязывающая переписка с молодыми людьми, сдача экзаменов и поездки в дом отдыха и Москву. После окончания сельхозшколы Нина получает распределение в город Киров Калужской области. Но почему-то – мы пока не выясняли причину – переезжает в Козельск, где поселяется с мамой и устраивается на работу в школу механизаторов. Вскоре она оканчивает вечернюю школу и поступает в московский институт.

СЕГОДНЯ:

Бытовое благополучие семьи не радует Соловьеву. На работе – стычки с коллегами, да еще здоровье оставляет желать лучшего. Параллельно Нина заочно общается с племянником, который оказался замешанным в криминальной истории.

1 января 1956 года

Сегодня – первый день Нового 1956 года. Настроение отвратительное. Можно было встречать Новый год у знакомых, но заболела голова, и пришлось класть горячую бутылку к ногам, оттягивать боль в висках. Вот тебе и встреча Нового года! Можно было встретить с худшим настроением, да нельзя.

Сегодня опять провалялась до полудня, затем пошли с Катей по городу, пришли в наш клуб, потанцевали один танец. Пошла обратно, пожелала счастья Ванюшке Александрову. Потом проводила Катю и сижу, пишу. Вспоминаю голубые глаза и сросшиеся брови… и почему-то очень остро вспоминаю. Оказывается, он окончил горный техникум и работал бригадиром в шахте, поэтому, по видимости, он грубоватый. Нет в нем такого «тилли–вилли». Он слишком прямой, но чем-то привлекает. По видимому, своим твердым характером – именно таким волевым, который мне очень нравится. А что мне не нравится – не видела его хорошо одетым. Всегда в «мехейском», да при том не очень-то аккуратно. Имеем взаимно хорошие отношения – и только. Можно было бы улучшить отношения, но пугает то, что он молодой, 1934 года, куда?

Очень волнуюсь. Не шлют вызов из института. Готовилась летом, но не все знаю. Надеюсь исключительно на шпаргалки. Ими пользоваться научилась в вечерней школе.

Материально мы живем хорошо. Питаемся очень хорошо. Можно сказать, избаловались: едим, что захотим и что есть, конечно, в Козельске. Насчет еды обижаться не приходится.

Уже занеслась наша курчонка.

В школе (вернее, в училище) сейчас полный разлад между учителей, в дирекции тоже спайки нет. Идет все самотеком.

Моя соперница по агротехнике Галышева – такая сволочь, гадина. Шпионом работает. «Тилли-вилли» около завуча. Собирает шпаргалки и ему, наверное, носит, паскуда.

Все друг друга подкусывают. Какая тут к черту дружба в коллективе, когда смотрят, как бы у кого уроков отнять. Так это все иной раз надоедает! Куда глаза деть?!

Одна моя мечта сбылась – институт.

Вспоминаю с большой теплотой круг знакомых и проведенные в институте 10 дней. Новые люди, новый кругозор. Нет того мелочного, что всегда меня окружает, нет той зависти, крохоборства, что так царят у нас в училище. Я чувствовала себя молоденькой девчонкой лет 15.

Компания наша собралась дружная. Гуляли 2 раза. Одно плохо, что попала в самые морозы, и мы, надо сказать, замерзали. Бегали к ребятам (нашим) на 3 этаж и грелись.

Некий Вася вздумал за мной ухаживать. Но он не очень-то завидный – женат и 2 детей, хотя с женой не живет. Обещался писать, но это было только обещание. Собственно, не очень-то заинтересована.

Сейчас уже послала в институт 2 работы. Одну прислали с отметкой 4 по основам.

16 апреля, 1956 год

Без цели жить невозможно. Теперь у меня хоть цель есть – это институт. Эта цель заполняет ту пустоту (частично), в которой я нахожусь. Какая все-таки жизнь сама по себе несуразная!!! Нервная, глупая. Живешь одним днем. Все время чувствуешь себя на каком-то птичьем положении. «Все хорошее достается нам секундами». Вот тебе и лови минуты счастья, которых нет.

В учительской шучу, смеюсь, но это так, не от души, а скорее от скуки.

Насколько все окружающие меня люди мелочные! За копейку отца и мать продадут. Куктиниха отвоевала нахалом кабинет агротехники. Такая сволочь. Что она сволочь, я узнала с первых дней моей работы. Эта может пойти на все абсолютно. Не хочется думать и вспоминать о таких людях. Есть люди, хотя их очень мало, о которых остаются наилучшие воспоминания и самые теплые чувства.

Прислал мне письмо с целины Миша Сорокин и Донцов. Письмо Миши большое, хорошее, и я вспоминаю его как любимого ученика. За 1 год учебы мы с ним ни разу не скандалили, и я его очень уважаю – «золотой» мальчик. Выдержанный парень, я всегда с ним советовалась. Васька Пр. не пишет. Наверное, обиделся. Я его уважала за работоспособность, но выходить замуж никогда не собиралась. Был бы он симпатичнее и быстрее…

Петька Молодцов – очень грубый. Мы только: «Здравствуй и прощай». Полное разочарование. Есть там один мастер, но он, говорят, полуженатый. Правда, он меня особо не привлекает. Ребят хороших что-то не кидается в глаза. Правда, я убедилась, что настоящая, душевная красота и не сразу бросается. По внешнему виду судить трудно, а внутренним мир узнаешь постепенно. В основном деревенские – хамы. Правда, и среди них встречаются люди.

Май, 1956 год

Праздник прошел хорошо. Мы были выбраны в комиссию, т.е. я, Вера, Надя. Помогала нам Катя. Вот мы бегали, все закупали. Пошло у нас на беготню 3 дня и 1 день праздника.

Погуляли хорошо, и потанцевала от души, особенно с Авдеевым. Даже ноги болели – несмотря на то, что танцевала в тапочках. То с одним, то с другим, без партнера не оставалась. Одно было плохо: что-то случилось с голосовыми связками, и поэтому петь – не пела. Да и горло побаливало.

Ну а в общей сложности – неплохо. На второй день мы своей комиссией заседали. И еще выпили, сходили в кино. И вот тут-то у меня произошла встреча с неким моряком.

Вообще-то, это все – «муть». Вначале он мне вроде немного понравился: глаза у него голубые, и вроде довольно-таки выдержанный. Мне сказали, что он не имеет родителей и никуда не поехал на 1 мая. Меня это заинтересовало, и я хотела узнать истину. На 1 мая я его не видела. А на 2 иду вниз к училищу – около парикмахерской идет навстречу, улыбается. Ну, здравствуйте, здравствуйте. Я будто ничего не знаю. Спрашиваю, почему не дома. Он мне начинает объяснять. Потом я говорю: «Что мы стоим, неудобно, проводите до калитки». Пошли. Дошли до наших лавочек, сели. Поговорили, наверное, полчаса. Спрашивает: «Куда вечером собираетесь?». Я говорю: «В кино». Он говорит: «Я его видел, давайте я его Вам расскажу».

Ну, конечно, я пошла. Затем обратно мы у калитки встретились. Поговорили. Потом на Пасху сходили с Катей в кино вместе с ними, т.е. с Ванюшкой и Николаем. А затем обратно Катя одна, а меня проводил В.

Не знаю, что будет дальше. Чувства нет никакого. Да он ухаживать, как следует, не может. Васька был куда проще, и я им вертела в любую сторону. Однако частенько я вспоминаю Ваську по его характеру.

А этого не могу раскусить. Мне иногда кажется, что он – урка. Хитрый – это точно, и не очень-то от него правды добьешься. С 28 года. Говорит, что жениться было некогда. Черт его знает. Правда, привлекательное что-то есть.

И почему-то я сейчас вспоминаю Лешку – моряка. Хороший был, простой парень. Рост красивый, танцевал хорошо, но на лицо не очень важный. Уважительный парень. А вот с Ванюшкой я никак не могу найти простой язык.

Вот это, конечно, глупо. Не в таком я возрасте, чтобы крутиться и вертеться. Конец всему – т.е. конец встречам с В.

«…Легкодумна ветреная связь,

Как случайно встретились с тобой,

Разойдемся, даже не простясь»

Есенин

Лето, 1956 год

Как я хотела побывать в Чернигове во время отпуска! Из-за этого не взяла, а вернее, не хлопотала о путевке в дом отдыха.

Отыскался дорогой племянничек Кубарь Толик. Стала с ним переписываться. По письмам я о нем осталась хорошего мнения. Он показался мне отзывчивым. Отвечал на мои письма и прислал фото. Парень с 31 года. Хотелось с ним встретиться и поговорить. И вдруг перепись прекратилась. Затем получаем письмо и узнаем о том, что он замешан в какой-то уголовной шайке.

Мне и сейчас не верится, что он был вор. Я не хочу этому верить. Насчет воровства я никогда бы не подумала. По видимому, в семье не без урода, но мне не хочется никак этому верить. Хоть он мне и дальняя родня, и я его не видела, но этот случай переживаю остро. Ну… уж насчет чего, а на счет честности вся моя родня – честная. И отец с матерью воспитали меня в этом духе. Грамма не нужно чужого никогда, даже в самых трудных и жутких условиях в Сибири и то оставалась верна своему принципу. Подробности еще не знаю. Может быть, он косвенный участник, но факт тот, что он попался. Как обидно и как жаль!!!

Август-месяц – отпуск, который сейчас кончается. Провела неважно. Отдохнуть – не отдохнула. Все некогда, всю жизнь – некогда. Все куда–то спешишь, а куда??? К чему-то хорошему, которого нет. Хочется полной, красивой жизни, а ее нет. Посмеешься иной раз со своими ребятами. Те, что ухаживают, считаю не слишком развитыми, а для других устарела, скоро 28.

Ноябрь, 1956 год

На улице снег.

«Пусть падает и кружится снежок!»

Прошли праздничные дни. Сегодня 10 ноября. Не занимаемся – ребята дома.

Праздник прошел с утра скучно, с исключительно гадким настроением, а затем к вечеру развеялось.

Сказали по радио, что в Египте прекратили войну. Ну, сразу стало легче на душе, частично камень свалился. 8 дежурила вместе с Р.П. Настроение было подавленное. Он мне испортил настроение в праздничные дни. Сказал смехом, что я ставлю 5 одному ученику по личным мотивам. Меня это взбесило. Я решила поругаться не на жизнь, а на смерть. Так все время и ходила с камнем на душе.

Позвала дежурить вместе с собой Катю. Весь вечер он и я сидели как невменяемые. У него было исключительно растрепанное настроение, я его никогда таким не видела. Весь вечер подкалывала.

Сидели Катя и мастер Мишка Евменов. Ну, разговоры у нас шли довольно-таки пустые и странные.

В 12 часов (24 часа) все ушли, и я дала волю словам. Может быть, говорила довольно-таки резко, но он молчал и только курил папиросу за папиросой (напомнил Павлюкова).

Спросила о партии. Посоветовал и говорит, что сам хотел предложить. Вели исключительно дипломатический разговор без душевной теплоты. Что будет дальше…

Имею хорошие отношения с Витей Туркиным. Мы с ним играем в «кошку- мышку». Ребенок с 37 года с определенными мнениями взрослого. Иногда у меня появляется вдруг «спортивный интерес», и тогда мне хочется увидеть В.П. – в сущности, он неплохой парень. Но этот человек у себя на уме. Таких простых ребят, и, можно сказать, искренних от души, как Васька П. и Миша Сорокин, нет. И, наверное, не будет.

1957 год

«Новый год – порядки новые:

Стеной кирпичною

Наш лагерь окружен…»

Итак, 1957 год.

Встречала ничего. Но только лишь ничего. Всегда 22 несчастья. Болела нога, и ввиду этого не могла танцевать. Вот уже скоро полгода, как она меня мучает. Всю зиму не хожу никуда. На танцы ходила только летом, а сейчас все дома.

Личные дела довольно-таки странные. С В.Т. чуднЫе отношения. Друг друга уважаем, помогаем кое в чем друг другу.

Я ему даю полную свободу действий. Прибегает ко мне, но иногда – и очень даже не регулярно. Да, он симпатичный мальчик, но «Дон Жуан» своего рода (исподтишка).

Да, Витя, о тебя у меня остались самые теплые воспоминания. И все-таки ты благороден по отношению к другим.

Были хорошими товарищами и остались ими. Я в это верю.

Оказывается, служит в Воронежской обл. инструктором по вождению машин, шофер.