На первый взгляд Данил – самый обыкновенный 16-летний юноша: с множеством друзей, своими увлечениями и интересами. Он занимается спортом, думает о поступлении в университет и о переезде в большой город. И по его непосредственности, веселости и открытости непосвященный человек никогда не поймет, что Данил своими глазами видел войну, а от Купянска – города, в котором он родился и вырос, – почти ничего не осталось.
«А в небе летят ракеты…»
Купянск располагался в Харьковской области. С 26 февраля в нем находились российские войска. 10 сентября в город пришла украинская армия: начались бомбёжки, обстрелы. За 3-4 дня до этого ВСУшники начали обстреливать всю инфраструктуру города: те места, где предположительно питались и проживали русские военные.
Когда войска Украины были уже совсем рядом, семья Васюра поехала переночевать на даче: с пятого этажа многоквартирного дома спуск в подвальное укрытие занял бы намного больше времени, чем в частном. «В ту ночь начали хорошо работать ПВО – примерно по восемь залпов за полчаса. Со стороны Луганска летела авиация в сторону Чугуева и Шевченково, между которыми как раз располагался Купянск», – вспоминает ту ужасную ночь парень.
В последний день, 10 сентября, Данил и его дедушка пошли в гараж чинить машину. Эти моменты представляются такими привычными, домашними и по-настоящему семейными: обычное времяпровождение внука с любимым дедушкой, бывшим техником-инженером…
Они были еще в гараже, когда прозвучали первые выстрелы из гранатомётов. Ракеты и минометы начали запускать примерно в километре за военным городком. Туда, где до 24 января находился украинский локатор для определения начала наступления. А сама воинская часть уже давно не функционировала и служила напоминанием о временах Советского Союза. А вот в самом городке проживало около одной тысячи человек, большая часть из которых – пенсионеры. «В их числе оказались мои бабушка с дедушкой. Они не хотели уезжать – бросать то, что нажили своим трудом. А мы уже заранее были собраны: документы, личные вещи. Поэтому когда отец подъехал к гаражу, я залез в машину, и мы сразу уехали. Когда уже подъезжали к Луганску, я понял, что оставил свой паспорт», – сбивчиво говорит Данил…
Слушая этот рассказ, я представляла, как парень запрыгивает в машину и, отъезжая, смотрит через заднее стекло на остающийся вдали одинокий силуэт дедушки. А в небе летят ракеты…
«Город, которого нет…»
Впереди семью Данила ждала огромная череда городов, сел, областей и 1200 километров разбитых дорог через всю Луганскую область. Первая остановка была в Меловом, где семья отдохнула сутки с небольшим и снова тронулась в путь по направлению в Миллерово. Там пришлось пробыть неделю – родители не знали, куда ехать дальше. К тому же бабушка и дедушка все еще оставались в Купянске. Выехали они только через два дня, захватив и забытый Данилом паспорт.
«В ту ночь, когда мы выехали, бабушка с дедушкой ночевали в квартире. Через дом от них находилась школа, которую взорвали. Пострадали двое охранников. Если бы это произошло всего на день раньше или позже, там мог оказаться мой дедушка, который там подрабатывал ночным сторожем, – прикрыв глаза, тихо произносит Данил. – Страшно: война может задеть твою семью, унести жизни близких людей. Волнуешься больше не за себя, а за своих друзей и родных, чтобы с ними ничего не произошло…»
Встретившись с бабушкой и дедушкой, семья в полном составе тронулась в дальнейший путь. Сидеть на одном месте с 7 утра до 9 вечера – не самое увлекательное занятие, особенно в машине. Но, как отмечает Данил, это было лучше, чем остаться в Купянске, от которого украинская армия не оставила и следа. «В пути над нашей машиной пролетел русский истребитель – примерно в ста метрах над уровнем земли, чтобы его не сбили. Звук – оглушительный, машину дернуло. Мы поняли, что летел он со старого советского аэродрома Купянска в сторону Луганской области», – закончил свой рассказ о непростом эвакуационном пути парень.
«Здесь мне нравится больше»
«Мы переехали в Сосенский, где у моей мамы с 10-летнего возраста живет ее лучшая подруга. Только от нее мы получили поддержку и помощь с жильем, а не от родных людей. Ведь у нас есть родственники в Питере, в Воронеже. Но все, чем они могли поделиться – это моральная поддержка и помощь с поиском работы, – признается Данил. – Но мне здесь нравится даже больше, чем в Купянске».
В Козельском районе семья Васюра живет с 20 сентября. Здесь Данил нашел друзей, возобновил обучение в 10 классе. Ведь, начиная с 24 февраля, он школу больше не посещал. И вот теперь решил наверстать упущенное, чтобы потом пойти в 11 класс с хорошими знаниями и сдать экзамены.
Данил еще в Купянске увлекся спортом. Вот и в Сосенском решил это хобби не бросать. Ходит в КДЦ «Прометей» на волейбол, а баскетболом занимается в школе. К тому же эти игровые виды спорта напоминают парню о том времени, когда он состоял в рядах молодежного антифашистского движения Слобожанского края «Время первых».
«Время первых»
«Молодежное антифашистское движение занималось, по сути, национализацией – продвижением российских символов. Оно во многом было спортивным – ребята до 18 лет устраивали соревнования по футболу, баскетболу и волейболу, вольной борьбе. Также они информировали горожан: раздавали листовки, газеты «Харьков Z» и «Комсомольскую правду». Фашистскую символику – герб и флаг Украины, оскорбления в сторону Владимира Путина закрашивали и пытались истребить тех, кто все это распространяет. Меня туда позвал хороший друг: в детстве мы с ним конфликтовали, но при такой ситуации сдружились», – вспоминает подробности Данил.
Так он обрел дружный коллектив, в составе которого было свыше 50 его сверстников.
Однажды, во время пляжных соревнований по волейболу, ребят, одетых в форму антифашистского движения, пригласили поехать к горисполкому, чтобы вместе с заместителем главы временной районной администрации поднять российский флаг: один – чистый триколор, еще один – с гербом Российской Федерации. Поднимали и собственный флаг: фиолетово-сине-красный. Все это, конечно, снимали видеокамеры различных каналов, среди которых был и Первый…
«Нам говорили: «Можете закрывать лицо, если не хотите, чтобы вас видели. Чтобы потом вам не говорили что-то плохое». Я не старался закрываться – не боюсь этого. Но многие ребята и девчонки побоялись. Но не мне их судить», – говорит юноша, твердо принявший сторону России.
«Это называется тоталитаризмом»
Сторону России Данил принял, когда своими глазами увидел происходящее и разобрался, что к чему. Одним из аргументов, подкрепляющих его уверенность, стала рассказанная история: в Харькове украинские войска поставили ракетные установки на жилой дом, находящийся посреди жилого квартала, и начали обстреливать русские войска. Стреляли также и с крыш садиков, школ. Расчет был на то, что российская армия промахнется при ответных выстрелах, и ее можно будет обвинить в обстреле мирных жителей. Несмотря на провокации, российские войска попали точно в цель.
Связана с Харьковом и другая история. «Был момент, когда нам перебили доступ к воде и свету. Но электричество нам перебили неумышленно ракетой, и буквально через месяц российская армия его подключила. Воду же отрезали с Харькова за то, что мы не вышли с вилами на танки и не остановили русские войска. Потому что мы – «сепаратисты, принявшие оккупантов», – рассказывает Данил, вспоминая, что магазины работали от генераторов. Мирное население бежало туда, чтобы зарядить телефоны. А воду брали из колодца или добывали из скважин насосами.
Да и в самом городе, по словам Данила, далеко не все придерживались его позиции: мнение разделилось 70 на 30 процентов. Большая часть была за Украину. Причиной тому послужил 2014 год. По мнению местных, русские пришли, чтобы забрать украинские земли – Луганск и Донецк. «Такой разброс в цифрах заметен, даже если ограничиться кругом моих друзей: из 12 человек у меня осталось только четверо. У остальных оказалось другое политическое мнение. Они разбрелись по миру: Польша, Армения, Германия, Эстония… А ведь всех нас связывала девятилетняя дружба», – тяжело вздыхает парень.
На вопрос о том, отличается ли по менталитету жизнь на Украине и здесь, юноша отвечает утвердительно: «Мне кажется, здесь лучше. Здесь можно говорить то, что хочешь, то, о чем действительно думаешь. А там есть два мнения: «Мое и неправильное» – жесточайшая цензура. Это называется тоталитаризмом: если ты не согласен с навязываемой сверху установкой, то ты враг. За разговоры о России будет осуждать даже не столько власть, сколько сами люди».
Анна Фрибус
Фото: Виталий Верескун
Ваш комментарий будет первым