Покупая продукты в супермаркетах или сетевых магазинах, городской житель редко задумывается о том, какой путь проделывает продукция, прежде чем попасть на прилавок, труд скольких людей вложен в ее качество, безопасность и потребительские свойства. А когда вникнешь, как-то сами собой отпадают вопросы о высокой стоимости продовольствия.
В феврале почетной грамотой Министерства сельского хозяйства была награждена Елена Александровна Гаврикова – главный ветеринарный врач ООО «Волконское» (бывший колхоз «Дружба»). Мы напросились в гости, чтобы поговорить о том, что стоит за сухой формулировкой «за многолетний добросовестный труд в агропромышленном комплексе Калужской области».
О себе
– Елена Александровна, расскажите, как начинался ваш трудовой путь?
– Вот так прямо издалека? Я родом из рязанских краев – стык рязанской области и Мордовии. Места довольно глухие. В те времена, на излете существования СССР, сельское хозяйство уже испытывало дефицит кадров, хотя о будущем развале еще никто не догадывался. Нас после школы, можно сказать, в добровольно-принудительном порядке направили в СПТУ учиться на операторов машинного доения. И год мы отработали по этой специальности. А потом стали думать, куда поступать. Нас было трое подруг, втроем и решили поступать в Московскую ветеринарную академию на ветврачей. И сама Москва притягивала, конечно. А потом по разным местам нас разбросало. Я вслед за мужем приехала в Волконское, и с тех пор здесь работаю – с 1991 года.
– Прямо как в кино: три подруги, Москва, разные судьбы…
– Вот точно с нас списано! Смотришь и узнаешь ту эпоху, людей, обстоятельства. Я же пришла в кабинет к Валентине Михайловне Михалевой на работу устраиваться 19 августа 1991 года – в первый день путча ГКЧП. По телевизору «Лебединое озеро», непонятно, что дальше будет, а я на работу пришла.
– Времена, конечно, были тяжелые. Но ведь колхоз выжил, хотя многие хозяйства в районе сгинули бесследно.
– Надо отдать должное Валентине Михайловне. Руководитель она была волевой, старой закалки, но при этом очень внимательно относилась к людям. Ей многие очень благодарны и вспоминают добрым словом. Всякое, конечно, бывало, но хозяйство уцелело.
О работе
– О деятельности обычных врачей мы более или менее представление имеем. А из чего состоит работа ветеринарного врача в сельскохозяйственном предприятии? Что вы лечите, кроме всем известной сибирской язвы?
– В отличие от врачей традиционной медицины, наши пациенты не могут рассказать, что их беспокоит. Их не спросишь о самочувствии, где болит, от чего тошнит. Определять приходится по внешним признакам. А вот термометр и стетоскоп – такие же помощники ветврача. Сибирская язва – еще не самое страшное…
– Да разве? Сколько нас ей пугали, даже в международных скандалах всплывала…
– Да, она считается биологическим оружием. Тем не менее, она лечится, хорошо изучена. Главное – вовремя поставить диагноз. А вот чего ждать от новых вирусов – мы не знаем. Более того, мы не знаем, где и когда появятся новые формы возбудителей. Раньше ведь миграция скота была очень ограничена и находилась под строгим контролем. А сейчас мы понятия не имеем, откуда везут скот, кто и как его контролировал. Да и не отследишь всего. Хозяйств стало много, все действуют самостоятельно. У нас, в том числе по соседству, много хозяйствующих субъектов, не будем упоминать их названий. Мы не знаем, чего откуда ждать. Бывали случаи, когда наш скот уходил на территорию соседей. Мы его вернули, конечно, но сразу получили вспышку заболеваемости в стаде. Потом долго занимались выбраковкой.
– Даже обывателю очевидно, что ситуация сложная. Мы слышим и про птичий грипп, и про африканскую чуму свиней…
– Вы правы, это наиболее известные примеры болезней в животном мире, которые имеют катастрофические последствия для сельского хозяйства во многих странах мира. Менее известно, что скот болеет бешенством, которое, увы, не лечится.
– Действительно, неожиданная информация. А откуда цепляют, кто разносчики?
– Все те же лисы, в основном. Все как у людей. И последствия такие же. Бывали у нас вспышки – это страшно. И это не единственный возбудитель, который не лечится.
– А на качестве молочной продукции это не отражается?
– Нет, здесь вы можете быть спокойны. Во-первых, при выявлении любого заболевания мы перестаем доить корову для товарного молока. Во-вторых, контроль продукции на разных этапах очень пристальный. Ответственность серьезная, никто шутить с безопасностью не будет. Поэтому еще раз скажу – за безопасность молочной продукции можно не беспокоиться…
Продолжение интервью – в свежем номере районки 24 марта
Фото: Виталий Верескун
Ваш комментарий будет первым