Немало историй в своё время нам рассказывали о героях войны, отдавших свои жизни за нашу Родину. Но мало кто знает о том, как жили в те времена дети. Во время Великой Отечественной им пришлось натерпеться не меньше, чем бойцам на фронте. Им рано пришлось повзрослеть, чтобы стать поддержкой и опорой для своей семьи.
Люди, видевшие те страшные события, отличаются необыкновенной отзывчивостью, добротой и теплотой сердца. Наша Даяна Дувалина наведалась к 88-летней Татьяне Алексеевне Мороз, чтобы узнать историю её детства, опаленного войной.
Эта встреча – не просто поход в гости. Дом её героини хранит самые разные воспоминания о детстве: счастливые и беззаботные, трагичные и страшные. В эту дверь когда-то постучалась война…
«Я запру её в комоде»
– Татьяна Алексеевна, а как Вы узнали о том, что фашисты напали на Советский Союз? О начале Великой Отечественной войны…
– Такое трудно забыть… – честно признается бабушка. – Когда началась война, мне было шесть лет. На нас с мамочкой эти страшные события обрушились голодом, страхом и разлукой с папочкой (Алексеем Авдеевым) и дядей Федей.
До сих пор помню, как 22 июня по радио передали, что германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза. Все слушали, волновались и бежали домой к бабушке, чтобы рассказать об этом.
Это было тяжелое испытание. Когда передавали по радио, какие города пали, было страшно представить число погибших людей, не говоря о том, что скоро немцы дойдут и до Козельска.
– Трудно представить, насколько тяжёлое время вы с семьёй пережили. Помните свою первую встречу с немцами?
– В октябре 41-го ранним утром в наш город ворвались вражеские войска. Мы с мамой и маленькой сестрёнкой в то время жили в общем доме на Веденеева, где в одной из комнат поселились немцы и сделали из неё свой штаб.
Кушать было нечего, потому что все работали для фронта, для победы… Сестрёнка из-за этого постоянно плакала. Успокоить её не всегда получалось, а сказать, чтобы вела себя тихо – невозможно, потому что не поймёт. Годовалая ведь ещё… Из-за постоянных истерик сестрёнки к нам однажды пришёл немец.
«Киндер», – первое, что он сказал, тыча пальцем в малютку. Потом открыл комод, ударил по нему рукой и громко спародировал слёзы моей сестры, а после показал на выдвинутый ящик. Тогда даже мне без слов стало ясно, что он имел в виду: «Если будет плакать – я запру её в комоде». Мама сидела у стены и держала на руках сестрёнку, чтобы покормить – побледнела от страха.
Но больше немец не приходил. Не знаю, что было у него в голове… Может, просто не хотел, чтобы их отвлекали, а может, его раздражал детский крик.
Помню, высоким был немец, а ботинки на нём были пониже колена, да со шнуровкой.
«За одну буханочку хлеба могли дать 10 лет тюрьмы»
– Страшно было?
– Страшно было всегда, – с грустью признаётся Татьяна Алексеевна. – Чтобы понять, нужно всё это своими глазами увидеть.
Почти каждый день грохотало, самолёты бомбили нас, ночью из-за прожекторов было светлее, чем днём. Помню, когда был очередной налёт авиации, я с местными ребятами и их мамой зашла в церковь. Только почему-то оставаться мы там не стали и решили бежать в красноармейский подвал рядом с гимназией. Не успели мы добраться до дома, где было укрытие… Послышался свист налёта, а дальше – громкий взрыв. Я не сразу поняла, что бомба упала рядом с нами из-за звона в ушах. Мы остановились, а женщина – мама моих друзей, что шла впереди, не успела забежать в подвал.
Дальше всё происходило, как в замедленной съёмке: их мама падает на землю и больше не двигается, прижимая к своей груди маленького ребёнка… Тогда плакали все. Горько было, больно и страшно. Мои друзья кричали, чтобы мамочка проснулась, а она больше не просыпалась, – слова даются Татьяне Алексеевне тяжело. – Помню, с местными ребятами по городу бегали, пока не увидели площадь, где все демонстрации проходили. А там – три партизана на синей трибунке висят. Их искаженные синюшные лица невозможно забыть…
– Что же Вам помогало выжить и пережить все невзгоды?
– Мечта о возвращении папочки с фронта.
– Дождались?
– Нет. Мой папочка погиб, – на глазах бабушки появились слёзы, а голос от напряжения задрожал. – Папулечка меня очень сильно любил. Всегда, когда приходил с работы домой, что-то приносил. Печенье, конфетки… Не было такого, чтобы его руки были пустыми. Помню, мы с мамой идём его встречать, а он руки раскрывает для объятий. Я к нему навстречу счастливая бежала. Покружит меня немного, а потом, когда поставит, вкусняшкой какой-то угостит, – Татьяна Алексеевна на секунду остановилась, стирая со своих щёк горькие слёзы. – Папочка погиб в Польше. Я всю жизнь жалею о том, что на его могилке никогда не была… И до сих пор надеюсь, что он ко мне вернётся.
– Потеря близкого человека – самое страшное, что может произойти в жизни… А маму свою помните?
– У неё все дни проходили в труде. После того, как немцев из Козельска прогнали, мама постоянно уходила на работу на хлебокомбинат, а я со своей маленькой сестричкой жила у бабушки. У нас здесь раньше ничего не было, а спали мы на полу.
Представляете, раньше за одну буханочку хлеба могли дать 10 лет тюрьмы, потому что всё делалось для фронта, для победы. Но со временем всё поменялось…
Продолжение интервью с Татьяной Алексеевной читайте 5 мая в печатном номере районки
Фото: Виталий Верескун
Ваш комментарий будет первым