Разговор о жизни, весне и любви с супругой офицера-участника спецоперации
В преддверии Международного женского дня корреспондент газеты «Козельск» Ирина Радостина пообщалась с козельчанкой Татьяной, муж и старший сын которой сейчас выполняют свой воинский долг в зоне СВО.
Мы встретились c нашей героиней в одном из козельских кафе. Лишь только Татьяна вошла в зал, пространство будто бы озарилось светом: передо мной возникла красивая блондинка с открытой улыбкой, теплым взглядом огромных васильковых глаз и приятным голосом. Мы расположились за столиком и за горячим ароматным чаем начали свой разговор.
«Офицерские жены тоже помогают в службе. Они – крепкий тыл»
— Татьяна, каково это — быть женой офицера?
— На первый взгляд может показаться, что это высокопарные слова, но это действительно большая ответственность и труд. Быть женой военного непросто: надо уметь или научиться не только все понимать, но и принимать. У меня это произошло сразу и помогло во многих ситуациях, с которыми я сталкивалась в жизни. Даже к подстерегавшим проблемам, к которым раньше, мне казалось, была не всегда готова. Я научилась их решать самостоятельно. Первые – были бытовыми. Например, если сломалась или вышла из строя сантехника, или провалился пол, — да что угодно. Это сложно, но преодолимо. Это не самое страшное для жены офицера.
— А у супруги военного какие возникают проблемы помимо бытовых, и как их решать? И в чем ее главное отличие от жены гражданского человека?
— Когда ты одна, то понимаешь, что только на себя и можешь рассчитывать. И другое дело, когда с тобой рядом крепкое, надёжное плечо. Но вдруг это «плечо» внезапно исчезает. Причем, бывает очень часто, когда прямо посреди обеда или во время короткого отдыха, или за домашней мужской работой раздается звонок. И муж все бросает: не доев, не отдохнув, толком не попрощавшись, убегает. Я такое раньше видела в кино. В нашей с ним жизни – так же. Есть приказ, и надо срочно прибыть на службу. Это могут быть учения, командировка, тревога, в конце концов – боевые действия.
Вот тут ты и действуешь дальше самостоятельно. И надо это принять без истерик, скандала и капризов. Муж ни в чем не виноват, просто – служба. И не всегда может помочь, даже если ты строила планы, мечтала о совместном отпуске или выходном дне. Это психологически тяжело, но берёшь себя в руки и все недоделанное им – завершаешь по возможности сама. И даже мысли не допускаешь, чтобы чем-то упрекнуть его. Он и сам волнуется за нас и переживает. Я доверяю супругу и всегда поддерживаю во всем, сохраняю спокойствие – вот такая должна быть жена у офицера. Да и в целом у военного, солдата. Он должен чувствовать себя самодостаточным, сильным, смелым мужчиной, иначе он не сможет хорошо выполнять поставленные боевые задачи: с холодной головой и спокойным сердцем. Ему важно знать, что его с любовью ждут дома. Так что офицерские жены тоже помогают в службе. Они – крепкий тыл.
— Это трудно, и нужно много сил и терпения, наверное. Откуда Вы их черпаете?
— У меня есть несколько источников. Прежде всего, это вера и молитва! Они укрепляют меня и поддерживают. Также — мое окружение: друзья, прихожане храма, в котором мы вместе молимся. И еще — я дала себе установку, что должна себя сберечь для своих родных и близких, которые там воюют за меня. Они это делают, чтобы со мной было всё в порядке. Стараюсь, чтобы это все было не зря: держать себя в руках. И они переживают за меня, поддерживают даже оттуда, очень хотят, чтобы у меня все было хорошо – и на работе, и в быту, и со здоровьем. Как же я могу их подвести? Моих родных, дорогих мужчин. Ну и, конечно, с моей стороны — постоянный контроль своих эмоций. Только так. Распускать себя нельзя.
«Сын же принял решение подписать контракт. Воевать, как и отец»
— Татьяна, Вы неоднократно произнесли слова «они», «их». Насколько известно, в зоне СВО находится ваш муж Павел. Старший сын Вячеслав — тоже на спецоперации, воюет в Луганской области. Вам трудно вдвойне, страшно вдвойне. Как с этим справляетесь?
— Очень тяжело. Мне кажется, что сначала я ревела каждый день, когда их обоих уже не было дома. И каждый раз, когда они с побывки уходят снова туда, рвёшь сердце заново. Вот как уходили первый раз, так каждый раз я их и провожаю. Это длится, мне кажется, целую вечность. Мое сердце как будто разрывается на части.
— А когда призвали Ваших мужчин? Как они уходили на спецоперацию?
— Мужа забрали в первый день мобилизации — 25 сентября 2022 года. И моя жизнь разделилась на до и после. А с сыном было немного по-другому. Скоро уже год будет, как он там. Это отдельная история.
— Расскажите, пожалуйста, как Вячеслав оказался за «ленточкой»?
— Слава, вообще, мне казалось, человек не военный. Он очень живой, подвижный, у него интересные суждения. Не знаю, как объяснить, но он — не то чтобы не мечтал быть военным, скорее — наоборот. Но каждому мужчине надо отслужить в армии, и он принял решение подписать контракт и пойти на альтернативную службу. Это было в сентябре 2022 года, чуть раньше, чем призвали мужа. Служил сын здесь, в Козельске. И я берегла наш мирок всеми силами. Но в мае 2024 года сына тоже отправили с остальными ребятами из нашей дивизии сначала в зону СВО, затем на границу. Сначала уходит муж, и я, еще не успевшая отойти от одного шока, получаю другой, провожая и сына. И теперь жду их обоих.
— Они служат, Вы сказали, в ЛНР. Плечом к плечу?
— Не совсем. Область одна, но в разных концах и разных войсках. Муж – в мотострелковом батальоне, сын – в тяжелой артиллерии. Больше сказать не могу. Мне и не положено много знать.
— Это секретная информация?
— Да! От меня (улыбается Татьяна). Они меня берегут. Когда ни позвоню, ответ один: «У меня все хорошо! Все замечательно!» Так они оба отвечают на все мои вопросы. Да еще таким бодрым голосом всегда. И только потом, от других людей я узнаю о том, через что они прошли, когда и где. Страшные новости, даже спустя время, бросают в холод. В 2022 году, 4 ноября, был жуткий обстрел наших позиций в Луганской области. По словам сослуживца моего мужа, это теперь дата их второго рождения. А в конце 2022 года муж вытаскивал раненых, за что получил награду. Было как-то еще одно чудо. Муж зацепил ногой проволоку. Оказалось — не просто проволока, а растяжка. Она не сработала, и супруг остался жив. Я уверена, что — благодаря молитвам батюшек, всех тех неравнодушных людей, которые за них молятся, молитвами младшего нашего сыночка за папу и брата. И своей молитвой, наверное, вношу скромную свою лепту и я. Молятся за моих воинов многие. Я не устану их благодарить! И Бога! Мы – семья православная. Наш духовник отец Сергий (Сычев), что служит в храме в честь Сошествия Святаго Духа, очень мне помогает, направляет, вразумляет и выслушивает меня. Я ему очень благодарна за слово Божие, за поддержку, за сострадание. Так легче ждать и легче верить, что все будет хорошо.
— Участие в военных действиях очень меняет людей. Вас не пугает, что сын может прийти оттуда другим?
— Был момент, когда ему надо было подписывать новый контракт — в сентябре 2024 года. Он мог не подписывать его. И, честно говоря, мы его к этому склоняли. Даже муж, который все понимает про долг и честь, советовал этого не делать. Приводил доводы и называл причины. Сын же принял решение подписать контракт. Только — не продолжить службу и остаться с теми, кто на границе, а идти в зону СВО. Воевать, как и отец. Вот тогда я уже поняла, что мой сын стал другим.
А дальше – больше. Я езжу часто за мужем, когда он приходит на побывку. Однажды сложилось так, что я забирала и сына, и мужа одновременно, но из разных мест. Очень тяжелая тогда была ситуация. С момента, как сын ушел, я не видела его четыре месяца. Так вот, когда его увидела, то была в состоянии шока. Это был совершенно другой человек. Во-первых, у него были борода и усы, он был в полной боевой амуниции. Он какой-то вообще не такой — и не только внешне: он был очень сдержанным, совершенно без эмоций. Я, конечно, здорово растерялась, не узнавала своего мальчика. Увидела не парня лет двадцати с небольшим, а взрослого мужчину. И он был отчужденный или отстраненный какой-то. Я очень переживала. Потому что очень большая разница между тем, каким уходил и каким стал сейчас. По приезде домой нас встретили наши друзья, моя сестренка. Как всегда сюрпризом. Накрыли стол. Снимали видео, как мы приехали и заходим во двор. Слава даже не улыбнулся ни разу и сказал, что устал и хочет побыть один. Он два дня вообще не выходил из своей комнаты. Слава Богу, что в этот момент рядом был муж, который поддерживал меня и успокаивал. Перед тем, как явиться в часть, сын побрился. Стал хоть похож на прежнего себя внешне. А потом случилось так, что ему пришлось задержаться дома чуть подольше, чем он рассчитывал. И буквально через два-три дня он смотрел уже другими глазами: мог посмеяться и даже пошутить. Я выдохнула. Видимо, он как-то перезагрузился. Конечно, боюсь, что — станет другим. И, конечно, он станет другим. Я это приму и помогу ему, чем смогу. А еще в тот раз и муж, и сын оба были дома. Мы все были вместе. Тогда я поняла, что это и есть абсолютное счастье.
«А дома ждет красавица жена»
— Глядя на Вас, приходит мысль — как может женщина оставаться такой красивой, молодой, энергичной в такое сложное для нее время. Как Вам это удается?
— Как выглядеть хорошо (Татьяна улыбается в очередной раз)? Я очень стараюсь это делать. Была такая ситуация, когда муж приехал неожиданно. Я очень растерялась тогда: от волнения даже начала задыхаться. Помню, что первой была мысль о том, как я выгляжу. Может это покажется смешным, но именно это тогда пришло в голову. Вот из этих первых минут встречи супруг составляет картину моей жизни: все ли хорошо у меня. И если я лохматая, неухоженная, что придет ему в голову? Но главное — мне самой хочется быть для него красивой всегда. И наяву, и в мыслях. Я хочу, чтобы он помнил обо мне как о жене-красавице, у которой все в порядке. И он там делает все так, чтобы мне было хорошо здесь. Я стараюсь всегда выглядеть привлекательно именно для него, зная, что он может приехать в любой момент. Чтобы когда я его встречаю, он не видел меня замученную и не огорчался этим. Пусть видит меня счастливую, довольную и красивую.
«Боевые» подруги и сарафанное радио
— Каждый день надо быть готовой ко всему. Каждый день просыпаться и засыпать с мыслью о том, что каждую секунду муж и сын подвергаются смертельной опасности. Что помогает держаться?
— Тяжело, когда я не знаю ни о чем точно. Слушаю и читаю сводки, новости. Но когда подолгу не выходит на связь, беру телефон и звоню девочкам. Женам таких же офицеров, как и мой. Мы друг у друга узнаем информацию. Если вдруг нет связи с моим мужем, я звоню чтобы узнать у них. Их мужья не выходят на связь – звонят мне. Вот так и работает наше сарафанное радио, наша почта. И это очень поддерживает и помогает. Или пришла хоть какая-то информация, тут же по цепочке делимся ею друг с другом. Уезжает муж из отпуска, сердце разрывается от боли. Что делать? Позвонишь такой же, как и я, поревёшь в трубку. Тебя выслушают, и становится легче. А потом она звонит… Даже пореветь вместе с кем-то, кто, как и ты, страдает от разлуки и страха — на душе уже легче. Это очень нужно. Потому что, честно говоря, какими бы ни были родными и близкими люди, которые меня очень любят, но они не могут меня понять, почувствовать мою боль. Вот даже моя сестра, она мне говорит: «Танюшка, я понимаю, что тебе плохо, но я не могу почувствовать и ощутить то, что чувствуешь ты, не могу это понять. Мне хочется тебя поддержать, но я всё равно не могу».
А с жёнами мобилизованных, с которыми я общаюсь, мне проще. У них такие же страхи, боль, переживания, и мы друг друга очень понимаем.
— Да, это, действительно, так. А как Вы отвлекаетесь от тяжелых мыслей, как проводите свободное время? Может, появилось новое хобби, ведь Ваша жизнь тоже изменилась?
— Увлечения мои, они все сейчас связаны только с СВО. Я провожу свой «досуг» в нашей «Русской Общине» Козельска, в которой состоят люди, близкие мне по духу. Там много работы, которой мы помогаем нашим солдатам, родным защитникам. Это сейчас мое главное «хобби», что очень близко моей душе. Именно так я сейчас провожу свое свободное время, рада помогать людям и не считаю, что я его трачу. Я его, скорее, коротаю, принося пользу. Мне кажется, так оно быстрее пройдет, и моя работа приблизит хоть немного нашу долгожданную Победу. А вот до спецоперации было у нас с Пашей одно увлечение на двоих: мы с ним любили вместе рыбачить.
— Ничего себе! Такое хобби не у всех и мужчин-то встретишь, не говоря уже о дамах. А тут — семейная артель рыбацкая.
—Да, наверное. Я люблю рыбачить. Мы часто ездили с Пашей на рыбалку. При любой возможности, как только появлялось немного времени. Сейчас, к сожалению, даже когда муж приезжает, нам это никак не удается. Отпуск очень коротенький — не успеваем: много надо решить задач, все хотят увидеть мужа, и, соответственно, времени не хватает. Сейчас не до рыбалки, а хотелось бы, как раньше. У нас сейчас много чего нет из привычного, из мирного времени.
«Вот это и есть счастье — быть вместе»
— О чем мечтается маме двух сыновей? Ведь у Вас есть еще один сынок. Вы с ним вдвоем ждете ваших старших домой.
— Богдаша — сейчас мое главное «хобби»: по 24 часа семь дней в неделю. Ему 15 лет. Я так рада, что ему только пятнадцать. Не представляю, если бы еще и он ушел воевать. Мы с ним вдвоем отвечаем за наш дом, за наш тыл, в котором нас оставили по «броне» Павел и Вячеслав.
Он меня радует, хороший растет сын. Уверена, он будет таким же замечательным, настоящим мужчиной, как отец и старший брат. И сам еще многого добьется в жизни: у него будут свои вершины и победы. Только бы не было войны на его веку, только бы не пришлось воевать и ему. Вот такая главная моя мечта. И — чтобы скорее живыми и невредимыми пришли домой старший сын и муж. Я их очень люблю. Вот это и есть счастье — быть вместе. А прямо сейчас мечтаю, чтобы они скорее пришли хотя бы в отпуск. Мы с Богданом ждем их — каждый день, каждую минуту.
— Понятные мечты и желания, других и быть не могло. А в связи с 8 марта, нашим женским праздником, какое настроение у Вас? Чего хочется себе пожелать?
— Знаете, если честно, то мне все равно — 8 марта или 1 апреля, или еще что-то. Это грустный праздник, вообще-то. Во-первых, у нас, православных, начинается Великий пост, первая — строгая неделя. Во-вторых, праздник будет, когда наши домой вернутся. Полноценный, веселый, настоящий праздник. Потому что без них праздник – не праздник.
— В этот день в «мирной жизни» Вас поздравляли сыновья и супруг?
— Конечно. И цветы дарили, и подарки, и сюрпризы были. Я люблю цветы, особенно от любимого мужчины. Да, наверное, была бы очень рада, если бы 8 марта муж цветы подарил. Он всегда мне дарит букет мимозы, мне очень она нравятся. Маленькие мелочи, а приятно. Вот этого, скорее всего, и хочу для себя. Чтобы мои мальчики мне дарили цветы и подарки, как когда-то раньше. Пусть все это — милое, дорогое и радостное — скорее вернется. Пусть прекратится эта война, чтобы Господь защитил и возродил нашу любимую страну!
Беседовала Ирина Радостина
Фото: автора, Виталия Верескуна и Евгении Симоновой из архива газеты «Козельск»
