Археология, возникнув некогда как наука о древностях, в наши дни является источником всесторонних сведений не только о прошлом человечества, но и о многотысячелетней истории природы нашей планеты. Получать и расшифровывать эту информацию удается при комплексном подходе к изучению и анализу культурных отложений на памятниках археологии. Их раскопки теперь все чаще производятся с привлечением специалистов естественных наук, в частности – почвоведов и палеоботаников.
«Не следует думать, что где-нибудь есть девственные земли, куда не ступала нога человека. Нынешние пустыни и дебри наполнены следами палеолитических стоянок, леса Амазонки растут на переотложенных почвах, некогда разрушенных земледелием древних обитателей…» – писал в свое время Лев Гумилев. Современные научные данные убедительно подтверждают наблюдения известного географа, историка, философа.
Наряду с историческим материалом, археологические памятники зачастую вмещают в себя природные объекты, несущие информацию о состоянии окружающей среды на протяжении очень длительного времени. Один из таковых – «погребенная» почва, то есть участок древнего почвенного покрова, перекрытый, например, насыпью кургана, оборонительного вала, каким-то мощным сооружением типа крепостной стены и т.д. На многие столетия и даже тысячелетия (курганы бронзового века) такой участок практически исключается из почвообразовательного процесса, происходит своеобразная его консервация. Почвы вообще – это сложноорганизованный природный объект; по заключению специалистов, они способны фиксировать и кодировать в своей структуре данные об условиях, в которых они формировались, и сохранять эту «память» миллионы лет. Поэтому ненарушенные древние почвы являются настоящим природным архивом, хранящим уникальную информацию об окружающей среде и ее динамике во времени. В свою очередь, почвоведы, «считывая» ее, помогают археологам разобраться с вопросами, ответ на которые невозможно получить только традиционными археологическими методами, например – как природные изменения сказывались на хозяйственной деятельности человека, его расселении и миграциях, экономических и политических процессах в древних обществах и т.д. Сотрудничество двух наук оказалось перспективным, и в 1990-х гг. на его основе возникло новое междисциплинарное направление – археологическое почвоведение. А привлечение методов смежных дисциплин – палинологии, микробиологии, микологии – теперь позволяет на совершенно ином качественном уровне анализировать археологический материал.
Примером такого плодотворного взаимодействия служат и итоги археологических работ в национальном парке «Угра» – мы всегда старались идти в ногу со временем. Уже в первые годы существования парка, в 1999 г. к раскопкам на городище Воротынск были привлечены палинологи – специалисты, изучающие пыльцу и споры растений, грибов и бактерий. Поводом для их приглашения послужила одна из множественных прослоек в толще культурного слоя, сразу обратившая на себя внимание: однородная пепельно-золистая супесь с мелкими угольками. Она имела толщину 18-20 см, совершенно ровные, как будто срезанные, верхнюю и нижнюю границы и не содержала никакого археологического материала. Понять происхождение прослойки мы не могли. Залегала она на разной глубине: то почти выходя на современную дневную поверхность, то уходя вглубь более чем на 1 м.
Всестороннее палеоботаническое исследование данной прослойки показало, что она является остатками древней пашни. Об этом свидетельствовало отсутствие в ней структуры, равномерная гумусовая прокраска сверху донизу, ровные границы (следствие подрезки грунта пахотным орудием). Подтверждали такой вывод и итоги споро-пыльцевого анализа: в отобранных образцах в изобилии присутствовали кристаллики солей, содержащихся в золе (самое доступное удобрение в древности), зеленые водоросли и споры ужовника (часто поселяются на старопахотных землях), пыльца культурных злаков, в частности ячменя. По характеру стратиграфии выявленный пахотный горизонт соотносится с начальным этапом существования городища, когда на нем обитали племена восточных балтов (III-V вв.). Особенности же его разноуровневого пространственного залегания по площадке памятника отражают природный характер поверхности участка берега р. Выссы, на котором обосновались первые поселенцы. В XV-XVI вв., когда здесь возник средневековый город, древний микрорельеф был сильно изменен антропогенно.
Выяснение происхождения одной из прослоек – далеко не единственный итог совместных работ исследователей на Воротынском городище. Палинологи изучали всю мощную трехметровую толщу культурного слоя памятника, который откладывался на протяжении почти 1,5 тысячелетий. Споро-пыльцевой анализ образцов грунта выполнялся для каждого из слагающих его литологических горизонтов. Это позволило получить данные для реконструкции палеоландшафта окрестностей городища и процессах постепенного его изменения хозяйственной деятельностью человека, начиная с железного века и до эпохи средневековья. Большой интерес представляют и выявленные факты о климатических изменениях на этот отрезок времени, зафиксированные в «споро-пыльцевой летописи». Впоследствии результаты работ на городище Воротынск нашли отражение в обстоятельной научной публикации о динамике древней природной среды в Волго-Окском междуречье в целом.
Удалось получить и дополнительную – очень ценную – историческую информацию о Воротынске. Разрез культурного слоя, изучавшийся палинологами, находился у подошвы южного оборонительного вала городища (сам вал уничтожен карьером еще в середине прошлого века). Среди многочисленных прослоек ими был выявлен тонкий горизонт со следами почвообразования. Это свидетельство того, что вал насыпался в два этапа: в период между ними на поверхности первоначальной насыпи успела сформироваться почва. Аналогичная ситуация – почвенный горизонт в насыпи вала – имела место и на городище Дмитровец на Угре. По археологическим данным строительные работы, связанные с увеличением высоты оборонительных валов обоих средневековых городов, приходятся на XV в. – а это время ожесточенных московско-литовских конфликтов. Воротынск и Дмитровец, как стратегически важные крепости в пограничье этих двух крупных государств, постоянно упоминаются в текстах средневековых документов, отражающих ход военных действий. Таким образом, итоги почвенно-археологических исследований подтверждают сведения письменных источников.
В заключение упомяну об одной интересной находке, связанной с деятельностью человека по преобразованию природной среды. Это деревянная землеройная лопата XII в., найденная в ходе раскопок в Козельске. Конечно, это обычное бытовое орудие, которое имелось тогда в каждом хозяйстве. Но как археологический артефакт – это предмет не просто редкий, а уникальный для всего верхнеокского региона. В наших «сухих» культурных слоях дерево не сохраняется, и здесь это пока единственная находка такого рода. Современный взгляд едва ли способен распознать в ней лопату, но многочисленные аналогии из раскопок в Новгороде Великом («мокрые» слои которого надежно консервируют предметы из органики) подтверждают такую интерпретацию изделия. По археологической типологии козельская лопата относится к группе «заступ односторонний», поскольку рабочая ее часть имеет упор для ноги только с одной стороны. Кстати, очень похожий вид имеют лопаты, изображенные на гобелене конца XI в., хранящемся ныне во французском городе Байе.
Галина Массалитина, ФГБУ «Национальный парк «Угра»,
ведущий научный сотрудник, кандидат исторических наук.
Ваш комментарий будет первым