«Провинция – в наших головах»

Истории и смыслы режиссера Владимира Хрущева

27 марта отмечается Всемирный день театра

Владимир Хрущев знаменитый в России режиссер, им поставлены сотни спектаклей в разных театрах страны, десятки из них получили награды на российских и международных фестивалях. Несколько лет Владимир Геннадьевич был главным режиссером Калужского театра драмы, теперь он на той же должности, но уже в Орле.  То есть козельские театралы при желании могут познакомиться с творчеством Хрущева – до Орла два часа езды, да и в нашем областном центре еще идут постановки мастера.  С Козельском кстати помимо географической близости Владимира Геннадьевича связывает еще и то, что в прошлом году он поставил спектакль по мотивам повести нашего главного редактора «Кутига», а в далеком прошлом наш выпускающий редактор Евгения Симонова (которая по первому образованию  актриса) играла в спектаклях Хрущева – тесен мир. О  театре, провинции и любви (куда же без нее) мы попросили рассказать Владимир Геннадьевича в нашей новой рубрике в анкетном жанре «Истории и смыслы».

Мне не за что ненавидеть театр.

Когда я был маленьким,  я мечтал найти сундук счастья.

Я стараюсь любить актеров, но любовь как вода в сосуде – со временем она испаряется. Для меня любить – значит уважать. Как в одной из пьес Разумовской: «А можно меня любить поменьше, а уважать побольше?» Любовь – чувство взаимное. В одни ворота в футбол не сыграешь…только на тренировках, а у нас командная игра. И если актер не попадает в ворота – любить его сложно. Но ОНИ – единственный проводник. Без вариантов.

Актера нельзя не любить, он это чувствует и обязательно отомстит.

Театр и провинция – эти две субстанции  прекрасно сочетаются. ТЕАТР –  вершина культурной цепочки, потому что в театре сходятся все виды искусств.

Провинция – в наших головах. Скажем, в  Москве из 260 театров, большая часть – провинциальных. Как и в провинции, есть театры, которые занимаются искусством, а не оказанием услуг населению.

Быть режиссером иногда опасно для жизни – такого мнения я не слышал,  думаю, что есть профессии и поопаснее, но доля правды в выражении этом есть. Мы знаем имена тех, кто серьезно пострадал…А если смотреть философски, то режиссер всю жизнь занимается тем, что борется с Хаосом (занимается Драмой – как видом искусства), и пытается гармонизировать МИР, привести его в порядок, «в борьбе с предлагаемыми обстоятельствами». Конечно, этот труд очень влияет на продолжительность жизни и здоровье.

Если человек НЕ скучает по детству и молодости, значит он просто еще молод. Думаю, ностальгия – не самое полезное умение для актера. Есть навыки поважнее.

Я бы с радостью вернулся в театр пантомимы, потому что тогда мне было 20 лет и с этого началась моя жизнь в искусстве.

Говорят, что я странный. Да, есть такое. Профессиональная деформация:система ценностей отличная от среднестатистической; легкий аутизм; тщеславие, приправленное эгоизмом; ограниченный круг интересов, и друзей – все это отражается на лице.

Мои спектакли для тех, кому за 40…шучу)))  Если серьезно – не на массового зрителя. Хотя были исключительные случаи.  Рассказывать истории (а именно этим я занимаюсь), всегда нужно тому, кто хочет слушать. «Глухим» и «слепым» эти сказки рассказывать бессмысленно.

Вы спрашиваете, пугает ли меня, что моего любимого режиссера Всеволода Мейерхольда убили? Если честно, любая смерть меня пугает. Как гласит еврейская мудрость: «Если спас одного человека-спас целый мир». Так же в обратном порядке.

Мой самый любимый анекдот про театр. Вообще ненавижу анекдоты про театр. Они не смешные.

Есть мнение, что любой из зрителей может стать соучастникам спектакля. Зритель неизбежно должен стать Соучастником спектакля, Соучастником События – это наша профессиональная задача.

Как я хочу умереть? Что-то у нас все про Смерть? Лучше скажу так – как бы я хотел жить? Ответ – счастливо.

Нет театра в стране, в котором я бы не ставил? Ваши слухи о моей популярности слегка преувеличены. Я мечтаю ничего не ставить. Хочу творить легко, весело и без напряжения, от сердца и души, по любви и взаимному уважению, – это не обязательно ставить спектакли. В жизни много интересных вещей, которыми я готов увлеченно заниматься, включая постановку спектакля.

Почему не работаю  в Москве? Не раз задавал себе этот вопрос. В юности было много шансов, и позже были конкретные предложения. Сейчас это утопия. Все глупости нужно совершать в молодости. Раньше я это как-то отвечал на подобные вопросы, типа  «искусство не знает географических границ. Театр – он внутри тебя и не зависит от того, в каком городе, театре и пр.» На сегодняшний день, я не помню ответов  на эти  вопросы. Вспомню-отвечу.

Козельск для меня это…. Не для меня это.

Режиссура –  это удивительное и яркое проклятие, которое и пожирает мою душу, и приносит невероятные счастливые подарки.

Современный театр потерялся во времени…. Точнее,  ОН лакмусовая бумага времени. Из ничего – ничего и не рождается. Современный театр ищет новые коммуникативные связи со зрителем. Они прерваны и создается ощущение, что театр потерялся. На самом деле есть масса примеров стопроцентного попадания в сегодняшний день. Слава таким художникам.

Мой театральный message не направлен на разговор о проблемках сегодняшнего дня (предположим, что я не современен), скорее мне хочется поговорить проблемах вечных. Разница между проблемками и проблемой, думаю, многим понятна… Это уже разговор об «этом странном» – с чего мы и начали.

Фото из личного архива Владимира Хрущева

и Орловского государственного академического театра им. И. С. Тургенева