«Ни одна технология учителя и живого общения не заменит».

2023 год объявлен Президентом России Владимиром Путиным Годом педагога и наставника. Его основные события будут направлены на повышение престижа одной из самых важных и общественно значимых профессий — учителя.

Едва наступило новолетие, и дети вернулись к занятиям после каникул, мы решили заглянуть в козельскую школу №3, чтобы пообщаться с удивительным педагогом, учителем высшей категории, награжденным званием «Почётный работник воспитания и просвещения Российской Федерации», Ириной Владиславовной Гыренковой.

Современный, умный и передовой учитель

О нашей героине мы знали из разных источников. О высоких достижениях ее учеников, сдававших ЕГЭ на 100 баллов, не раз писала наша газета. Многие коллеги тепло отзываются о ней, как о настоящем профессионале с большой буквы, наставнике, учителе, всецело преданном своему делу.

Педагог, которого интересно слушать не только школьникам, но и учителям, она способна донести непростой предмет доходчиво и в доступной форме. Так что загадочная химия станет не только понятной, но и увлекательной.

В наше время безусловную ценность представляет учитель, который не только обладает знаниями, но и редкими человеческими качествами. Именно это мы увидели на уроке химии, который Ирина Владиславовна проводила для учеников 11 класса.

Живая, эмоциональная, очаровательная и внутренне юная, и в то же время мудрая и позитивная, а еще современная и элегантная, учительница легко вела занятие. Видно было, что с ребятами она на одной волне: во всем их общении был тонкий юмор, добродушие и доверительность отношений. И было видно, что одиннадцатиклассники ее боготворят. А мы словно перенеслись в лучшие дни своей школьной жизни, на 30 лет назад, пережив в этот час чувство острой ностальгии.

О том, что ждать от наступившего года, о секретах педагогического мастерства и о любимых учениках, мы пообщались с Ириной Гыренковой в перерыве между занятиями.

«Дети должны учиться в диалоге»

— Ирина Владиславовна, скажите, пожалуйста, по вашему мнению, Год педагога и наставника какие перспективы открывает для учителей?

— Может быть в том контексте, что государство больше начнет уделять внимание образованию и нашим проблемам. Хотя в последнее время государство и так повернулось к нам лицом. Хочется появления мероприятий, усиливающих методическое образование учителя, но не теоретически, а на практике.

— Возможно, появятся новые проекты?

— У нас и так будет новый проект, ведь с 1 сентября 2023 года произойдет введение единых федеральных основных общеобразовательных программ (ФООП). Это будет сделано для того, чтобы ребенок при переезде в другой город и переходе в другую школу не отставал от своих одноклассников, или же наоборот, не опережал их в ходе учебного процесса. Когда каждая школа будет заниматься по одной и той же образовательной программе, как во времена СССР.

Для нашей школы – это актуальная проблема: у нас подвижный состав обучающихся, много детей военных. Есть те, кто испытывает трудности в связи с переездом родителей на новое место службы во время учебы. И это будет главным достижением, на которое мы все надеемся.

— Одна из целей сейчас – привлечение выпускников к работе в своих же школах в качестве педагогов. А среди ваших выпускников есть те, кто планирует вернуться сюда?

— Конечно, есть. Есть дети, которые хотят, думают об этом. У нас в День учителя проводится день самоуправления, когда ребята ведут уроки и желающих всегда очень много. Поэтому, я думаю, что кто-нибудь вернется.

У нас есть выпускники, получившие фундаментальное образование и работающие в школе. Например, одна из выпускниц 2014 года закончила школу с золотой медалью, была призером региональных этапов олимпиад по химии. Очень умная, творческая личность, и она с большим удовольствием занимается педагогикой в Москве, хотя закончила химико-физический факультет МГУ. Сейчас работает в комиссии по проведению ЕГЭ.

— Сейчас в школах открывают «Точки роста», современные технологии предоставляют широкие возможности. Насколько это помогает улучшить учебный процесс, повысить уровень знаний учеников?

— Они могут дать новые возможности в проектной работе, повышают познавательный интерес, особенно у младших школьников. Фундаментальных изменений я, например, не ощутила. Доска, мел, пробирки. Все это доступно и более надежно.

Мне кажется, что в любом случае общение учителя с ребенком не заменит ни одна «Точка роста» и ни один прибор, ни один манекен. Дети должны учиться, в любом случае, в диалоге. Это мое убеждение.

Я не люблю дистанционных занятий, считая это вынужденной мерой. Мне всегда нужно быть рядом с ребенком, смотреть ему в глаза, чувствовать его. Ты смотришь на ученика и понимаешь по выражению лица, по глазам – понял он или нет. А дистанционная система не дает такой возможности, в этом ее недостаток. Поэтому ни одна технология все равно учителя и живого общения не заменит.

— Ваше мнение — новые технологии и интернет на пользу идут ученикам или несут больше вреда?

— Конечно, это плюс. Вспомните наше детство: для того, чтобы найти какую-то информацию, ты шел в библиотеку, тратил много времени в читальном зале. Сейчас все проще.

Мы можем использовать на уроке интернет в исключительных случаях. Что касается мобильных телефонов, то на них на моих уроках обоюдный запрет. Если учитель сам не позволяет себе пользоваться им на уроке, то и дети будут поступать точно так же. Мы об этом сразу договариваемся. У нас таких проблем нет.

«В душе мне всегда столько же, сколько им»

— Ирина Владиславовна, у вас большой педагогический опыт. Заметна ли разница между учениками прошлых лет и нынешними? И насколько с современными детьми сложнее работать?

— Я уже работаю 28-ой год. Не могу сказать, что дети как-то сильно меняются. Единственное – изменяется социум, в котором они воспитываются. Где-то они становятся более раскрепощенными, не такими зажатыми, когда мы учились в школе. Они такие же – кто-то очень теплый, кто-то, наоборот, холодный. C кем-то легко договориться, к кому-то надо искать свои пути-дорожки. Но, тем не менее, дети какими были, такими и остались.

Иногда говорят, мол, дети у нас совсем стали другие, молодежь не та. Да нормальная у нас молодежь, нормальные дети! Просто мы живем в другой реальности. К этому надо как-то подстраиваться. Я считаю, что меняться должен педагог. Не дети должны под меня подстраиваться, а я на рабочем месте нахожусь и каким-то образом должна подстраиваться под них.

Сейчас в ребятах есть небольшой недостаток: у них немного потерянный познавательный интерес. Из-за того, что с экранов телевизоров часто говорят, что образование уже не ценится так, как это было раньше. И ребенок впитывает в себя всю эту информацию. Где-то меняется и мотивация в обучении…

Дети предыдущих поколений были более настроены на обучение. Но у нас же поменялось в государстве отношение к здоровому образу жизни. Сейчас модно заниматься физкультурой дополнительно. Может быть, станет модным и учиться хорошо, и я доживу до этого времени.

— Вы наверняка ищите какие-то инструменты и возможности, чтобы учеников увлечь предметом? Есть ли у вас свои особые методики преподавания?

— Бывает, спрашивают: «По какой технологии ты работаешь?» А я не знаю, потому что по своей собственной. В любом случае нас учат, мы повышаем свою квалификацию. Я люблю давать открытые уроки, ходить на них к кому-то. Потому что на них ты совершенствуешься: смотришь, что делают остальные, впитываешь в себя что-то, меняешься, вбирая у других педагогов самое хорошее.

Поэтому у меня нет единой системы, по которой я работаю. Беру из разных технологий какие-то фрагменты, которые больше всего подходят под мою натуру, под мой предмет. И из этих кусочков я склеиваю то, что мне помогает работать.

Хотя из глобальных методик использую интегральную технологию Вячеслава Гузеева. Она помогает дифференцированно относиться в обучении к ребятам. И большое внимание уделяю вопросам медиаобразования, потому что работа с информацией на сегодняшний день это, наверное, самое главное умение.

Например, вчера и сегодня был урок, на котором ребятам был предложен фрагмент университетской лекции по изучаемой теме и предоставлена возможность ощутить себя студентами. Потому что одиннадцатиклассники, и дай Бог, чтобы через полгода они сидели за партами институтов.

Они должны были слушать лекцию, находить самое важное в ней. И я поняла, что им это очень трудно. Ученики слушают, но никто ничего не пишет. Я спрашиваю: «Почему вы не пишете?» А они: «Но вы же не сказали, что писать». А они у меня грамотные дети c высокими качествами обученности. Среди них 14 призеров и победителей олимпиад, двое – призеры региональных этапов предметных олимпиад. И тем не менее, такой стресс они вчера испытали! Сегодня уже сами начали что-то писать, приспосабливаться.

Поэтому приемы медиаобразования – это, наверное, одно из самых важных направлений в работе, помогающее развитию творческих, коммуникативных способностей, критического мышления, умений интерпретировать и анализировать получаемую информацию. К тому же, наш президент поставил задачу – к 2024 году войти в первую десятку стран по уровню образования, которое подтверждается международными исследованиями.

У меня естественно-научный предмет, поэтому мой главный указатель это PISA-вские исследования (прим. редакции – Международная программа по оценке достижений учащихся в области образования). И мы теперь должны, как никто, развивать функциональную грамотность у детей, чему и способствует технология Гузеева, и вопросы медиаобразования.

Химия – не предмет, который будет нужен всем. Я всегда говорю ребятам: «Химия – наука потребительская, и вы должны взять из нее то, что поможет вам жить дальше, в будущем, кормить свою семью, одевать ее».

— Невероятно интересно! Как у вас зародился и сложился такой творческий подход к учебному процессу?

— Мне повезло, прежде всего, с теми учителями, которые были у меня. Да, много говорят умных мыслей о том, какой должен быть учитель. Но мне кажется, что, если ты встретишь в школе учителя, в которого ты влюбишься, то полюбишь и предмет, и образование. Тем, кому не удается встретить такого учителя, наверное, гораздо тяжелее.

У меня были прекрасные педагоги, которые горели на работе. И когда я, закончив институт, пришла на работу, то старалась равняться на них: Наталию Евгеньевну Тютенкову, Татьяну Евгеньевну Сластенкину (она у нас до сих пор работает математиком в школе). Ты вспоминаешь, как они работали, и у меня всегда была мысль: «А как бы это сделала моя любимая Наталия Евгеньевна?». Это учитель русского языка и литературы, мой классный руководитель.

Ты сопоставляешь себя с ними и стараешься сделать так, чтобы быть не хуже. Важно соответствовать тому эталону, который у тебя в голове остался с того момента. К тому же, нашу третью школу всегда возглавляли прекрасные творческие и мудрые директора, которые создают возможности для профессионального и творческого роста.

— А вы учились здесь?

— Да. Я когда-то я ее закончила с медалью. Потом вернулась сюда психологом, потому что по образованию –  учитель химии и психологии. Но посчитала, что психологи не столь важны были для школы, и отношение к психологии в 90-тые годы было иным. Поэтому сразу стала работать по второй специальности. Да и человек не может заниматься всем подряд, лучше – чем-то одним.

— Вам химия, видимо, еще и ближе?

— Да. Я ее люблю и уже без нее не могу. Когда я пришла на работу, познакомилась с очень сильным и творческим учителем Татьяной Андреевной Харьковой. Она поставила высокую планку достижений в нашей школе: было очень много результативных олимпиадников. И по-другому было просто невозможно работать: если один преподаватель дает высокий результат, то ты не будешь тянуть школу вниз.

Приходилось учиться. Мне повезло с первым классом, в который я попала работать. Там был ученик Владимир Ляшков, который уже давно закончил химический факультет МГУ. И у него я многому научилась.

Физик Ландау говорил, что ученики обкрадывают учителя, а он, в свою очередь, их. Участие в этом взаимном обкрадывании прекрасно, я всегда стараюсь учиться у своих ребят. Всегда говорю: «Моя работа тем хороша, что сколько бы лет мне ни было по паспорту, в душе мне всегда столько же, сколько им».

«Они классные: что маленькие, что большие»

— Ирина Владиславовна, скажите, а вы поддерживаете отношения со своими учениками? Какова дальнейшая судьба ваших стобалльников?

— Они все учатся в московских вузах по специальности. Стобалльники – все технари. Мне всегда казалось, что такими могут быть только мальчики. Они более фундаментальные, цельные, дельные. А девочки, в силу своей импульсивности, не такие внимательные: могут недобирать баллы, хотя в этом году наша выпускница получила максимальный балл по обществу. У меня в классе, кстати, 18 мальчиков и 13 девочек.

А девчонки, которые сдают ЕГЭ, они идут, конечно, в медицинские институты. Хотя в последние три года появились желающие получить специальность химика-технолога.

— Видно, что вы отдаете детям не только знания, но и много душевных сил. Где вы черпаете вдохновение?

— Да вот от них и черпаю: приходишь на работу, а у тебя каждый день какой-то новый «эпицентр», который что-нибудь в тебе взорвет.

Они классные: что маленькие, что большие. Мне вообще хорошо, потому что химия начинается с восьмого класса. Старшие дети, конечно, другие – более серьезные, цельные, у них другое чувство юмора, все другое. Особенно у детей 10-11 классов, которые остаются в школе и нацелены на получение образования. Поэтому с ними интересно, хорошо и тепло.

— По-моему, вы очень уравновешенная. Знания в области психологии помогают в работе с детьми?

— Не могу сказать, что я очень уравновешенная. Да, учитель не имеет права давать волю своим эмоциям, как бы там ни было. Хотя иногда бывает с каждым — когда достигнута предельная точка кипения, кажется, что сейчас ты взорвешься. Но, тем не менее, ты понимаешь, что надо остановиться.

— А можно задать такой вопрос? Некоторые родители считают, что часть предметов сегодня невозможно осилить без репетиторов. Каково ваше мнение на это счет?

— Все зависит от настроя, желания и трудолюбия самого ребенка. Моя дочь заканчивала школу в 2020 году. Она сдала ЕГЭ по химии на 97 баллов, и при этом я с ней индивидуально не занималась. Это очень тяжело делать со своим собственным ребенком, потому что каждый его промах – твоя личная неудача.

Мы, наверное, оказались единственной школой в районе, которая понимает, что поступить на сегодняшний день гораздо проще с техническими физикой, химией, информатикой. Потому что в них минимум субъективизма. Значит, легче добиться более высокого результата, если ответственно готовиться.  Поэтому в нашей образовательной программе предусмотрены дополнительные часы по этим предметам, плюс у нас есть факультатив, на котором мы готовимся по два астрономических часа. В реальности получается пять часов. За это время можно без репетиторов подготовиться.

— Если кто-то не усвоил учебный материал, приходится ли вам оставаться, чтобы разъяснить его ребятам?

— У меня есть время по утрам. Я приглашаю детей, если они что-то не осилили, приходить до уроков, чтобы ответить на все их вопросы.

И, если раньше этот кабинет был полон детьми, то теперь таких учеников мало. Говорят, что наши дети стали более раскрепощенными. Но, с другой стороны, многие ребята стесняются подойти, обратиться за помощью, спросить о чем-то.

«Каждый учитель должен отдаваться своему делу полностью»

— Ирина Владиславовна, как вы думаете, каким образом можно вернуть престиж профессии учителя?

— Банальный ответ на вопрос был бы – поднять зарплату. И это, конечно, нужно. Но с другой стороны, мне кажется, что только повышение зарплаты ничего не решит. Даже, когда в какой-то степени ее поднимали, от этого мало что менялось.

Я считаю, что каждый учитель должен работать, несмотря на ее уровень, и отдаваться своему делу полностью, ведь ребенок не виноват в низкой оплате труда. Об этом должно думать государство и достойно вознаграждать труд всех бюджетников. Мы часто сами – источник того негатива, который люди испытывают по отношению к учительской профессии, хотя считаю ее значимой и благородной.

— Наверное, как в любой профессии: ты просто должен любить то дело, которым занимаешься. Ведь так?

— Совершенно верно. Просто, когда ты следуешь на работу и думаешь о том, что тебе опять туда надо идти, тогда важно, наверное, просто развернуться и направиться в другое место. Дети абсолютно все чувствуют – отношение и настрой.

— Вы – классный руководитель будущих выпускников. Как это влияет на вас, и с какими трудностями приходится сталкиваться?

— В этом случае ты больше переживаешь за детей. Когда работаешь классным руководителем и учишь их, куда-то твой объективизм временами исчезает. Ты прикипаешь к ним, как это бывает у учителей начальной школы, и начинаешь думать, что тебе кого-то жалко, и строгость какая-то испаряется.

С одной стороны, классное руководство – это тяжело. Это плюс 31 ребенок к своему собственному.

Но во внеурочной деятельности дети другие. Ты тратишь время, но эмоционально заряжаешься, видя какие у тебя дети умные и талантливые, какие они молодцы. Здесь тоже есть свои плюсы и дополнительная подпитка.

— Остаются ли время и силы на семью при таком интенсивном графике? И не было ли ревности со стороны близких?

— Никогда не было. Думаю, что моя семья несильно на меня обижается. Они понимают: это не только профессия, но и стиль жизни.

Хотя в какой-то степени моей дочери порой внимания не хватало, но я спокойна, что своего ребенка приучила к труду. Когда родители говорят, что дети не хотят учиться, не хотят работать, и спрашивают, что делать, рецепт один – трудиться вместе. Ребенок, видя, что его родители все время работают, постоянно заняты, не лежат на диване, не смотрят сериал, не сидят в соцсетях, а тратят время на чтение книги, на решение какой-то задачи, — будет принимать для себя ту систему, на которой базируется жизнь его родителей.

Беседовала Наталия Шеховцова

Фото: Виталий Верескун