Нажмите "Enter" для перехода к содержанию

Отец «музыканта» из Сосенского: «Кто в жизни хочет остаться мужчиной, должен идти служить в «Вагнер»

«Давайте встретимся на Солдатском пруду. Я сейчас здесь своего пса выгуливаю», — прозвучал приятный мужской голос в телефонной трубке. «Отлично! Тогда я свою собаку тоже возьму», — ответила и уже через 10 минут была на берегу, где сразу же увидела своего будущего собеседника. Высокий седовласый мужчина в камуфляже, а рядом с ним – огромный «немец». Пёс, обратив всё своё внимание на мою лабрадоршу, унёсся с ней купаться в пруду. А мы присели у обочины дороги…

«По специальности своей я преподаватель русского языка и литературы. Пединститут заканчивал, а потом до пенсии всю жизнь работал в уголовном розыске. Начинал в Таджикистане, застав там войну, потом перевёлся в Козельский район перед началом первой чеченской кампании. А следом уже и вторая началась. Когда в сентябре 2014-го началась Украина, то узнал, что сын там находится, и поехал следом за ним», — не спеша начал свой рассказ мой герой. Вы, дорогие читатели, наверное, узнали его. Да, это Александр из Сосенского. А фамилию и фотографию его в целях безопасности публиковать не буду. Сами всё понимаете…

У «музыкантов» живая работа

— Прибыл я тогда в Ровеньки Луганской области, и тут звонок: «Пап, я в Луганске». Ну, мы с ним увиделись, поболтали, а на вторые сутки я уехал в своём направлении, а сын – в своём. У него же другое подразделение было. А у меня уже такой возраст был – 58 лет, когда уже бегать не мог…

— Саш, сколько же Вам сейчас?

— Скоро 67 будет. А сыну, которого мы назвали в честь деда, в этом году будет 39. 21-й год пошёл, как он на войне. Он, когда прошёл срочную в спецназе, вернулся домой, пробыл здесь 6-7 месяцев и сказал: «Ноги моей больше на гражданке не будет. Тут либо сопьёшься, либо…» И ушёл в калужский ОМОН. Были Дагестан и Чечня. Потом он в московский спецназ «Зубр» ушёл и пробыл там до 2013 года, пока руководство не сменилось. А в феврале 2014-го они с ребятами уже были в спецназе у «музыкантов». 

— Какие функции сын там выполняет?

— Всякие. Пулемётчик, гранатомётчик, автоматчик, штурмовик. А ещё он учит ребят выживать: тактическая медицина, рукопашка, штурмовой бой. Вся военная технология. Мотается инструктором по полигонам.

Кто из ребят выбывает, Царствие им небесное, кто после ранений возвращается, кто после них негоден… Он с товарищами приезжает и спрашивает: хочешь или нет? Кто даёт «добро», тот без разговоров уходит.

— Вот и мой знакомый месяц назад ушёл, несмотря на то, что ему 58 лет. Когда в автобусе в учебку направлялся, набрал меня: «Жень, еду, чтобы хоть что-то хорошее сделать в этой жизни. Очиститься от грехов хочу – Родине послужить».

— В Сосенском тоже такие ребята есть. Кто-то погиб, а кто-то вернулся. Но к «музыкантам» идут не только по этой причине. У них живая работа. В ЧВК «Вагнер», как ни странно, самые «отмороженные» люди. Они не любят, когда им тупые бездарные приказы дают. И когда командир или выше стоящий руководитель из себя представляет ноль, то ребята начинают доказывать. Простой пример приведу с зенитно-ракетной установкой «Панцирь», которую «музыкантам» привезли в Сирию. Тогда как раз начали применять беспилотники и тому подобное.  А ребята, кто служил, знали этот аппарат, поэтому, получив первый, покрутились-покрутились и пришли к одному мнению: эта деталь на фиг не нужна, эта – тоже. В общем, повыкидывали, что не нужно, и начали работать. А когда к ним конструкторы приехали, то задали вопрос: как вы это сделали?

Потом сами же конструкторы сказали, что пацаны им столько пищи для размышлений дали, сколько за последние два с половиной года эксплуатации в войсках этого не получили.

А вот другой пример приведу. В 2016 году в Сирии, когда они туда впервые прилетели без вооружения и находились на базе вторые сутки, то командир им сказал: «Вы должны оружие получить, чтобы пристреляться, подготовить к бою». Но, как выяснилось, оружия нет. Пацанам сказали покупать его за свои деньги. Ну, Пригожин всё купил, и «оркестр» в количестве всего 80-90 человек на третью ночь штурмом взял Алеппо.

Там после закрепились наши вооружённые силы, командование Сирийской арабской армии. А наши парни уехали на другое место, чтоб дальше продолжать работать. Через неделю с небольшим командир подъезжает и говорит: «Собираемся, едем назад освобождать Алеппо». Ну, пришли, во второй раз взяли…

— Бесстрашные ребята. И судя по тому, как они упорно брали Артёмовск, не взирая ни на что, правильно мотивированные.

— У каждого своя война, каждый её по-своему воспринимает. Независимо от того, отслужил ты в армии, находишься на гражданке, в силовых структурах работаешь, – ты присягал. А если что случилось – ты бежать и прятаться? Не хочешь – открыто скажи, а не беги за границу, не прячься по больницам. Открыто скажи, что боишься, не хочешь ехать.

Боятся все, у всех есть предел страха. Сколько у меня ребят в Таджикистане, в Чечне, на Украине было. Предел страха был у каждого свой. У меня до первого выстрела. А дальше по фигу – пусть рядом всё рвётся! А другой из обычного оружия выстрелы услышал и затрясся. Задаёшь тогда ему вопрос: «Зачем ты сюда ехал? Из-за твоего поведения пострадают другие». А он отвечает: «Мне интересно было…»

Продолжение интервью с отцом «музыканта» читайте в свежем номере районки 26 мая

Поделись с друзьями:

Ваш комментарий будет первым

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Новости
Мы используем cookie-файлы для наилучшего представления нашего сайта. Продолжая пользоваться сайтом, вы соглашаетесь с использованием файлов cookie.
Принять