В искусстве Евгений Фридгельм уже полвека. Он и фотохудожник и писатель – автор двух книг о Калуге. Этот город он обожает, боготворит, влюбляет в него посетителей выставок, подписчиков своих страниц в социальных сетях. Его выставка, которая недавно открылась в козельском музее, тоже о любимом городе: «Калужские мотивы. Городской пейзаж и уличная фотография». Но мало кто знает, что Козельск – тоже совсем не случайная точка для художника, здесь его крестили. А если учесть, что на города Фридгельм смотрит «зрением ангела» (а только так и можно сформулировать его метод в фотографии), то Козельску он, быть может, обязан толикой своего дара. О роли маленького города в творчестве большого художника, о составляющих хорошей фотографии, а также о том, как святой Герасим наказал Фридгельма за гордыню – в нашем интервью.
— Евгений, что по-Вашему отличает Козельск от других городов?
— Козельск – моя вторая малая родина, потому что моя мама родилась здесь, выросла, закончила школу. Потом она уехала в Калугу, вышла замуж, и родился я. Также здесь жила моя бабушка. В детстве меня несколько раз возили сюда на лето. Но «козельское» детство я помню смутно: я был ещё маленьким, мне было приблизительно 6 лет. Когда меня привезли сюда впервые, бабушка окрестила меня и ничего не сказала родителям. Это произошло в Благовещенском соборе. Саму процедуру крещения я не помню, но необычное помещение, высокие потолки, много молчаливых людей – всё это врезалось в мою память. Я был здесь в детстве раза два-три. Бабушка жила около железнодорожного вокзала, и я любил смотреть на проезжающие поезда в окно. Закончились мои летние каникулы в Козельске одним случаем: я играл во дворе с местными ребятами. Там бегала бездомная собака, и мы захотели приручить её и по очереди ухаживать за ней. Кто-то из ребят прикормил её, и мне сказали надеть на неё ошейник. Когда я подошел к ней и попытался схватить за загривок, она цапнула меня за руку. Было много крови. Бабушка повезла меня в больницу, потом меня увезли в Калугу, и больше я сюда не приезжал очень долгое время. Позднее, когда я стал работать в областной молодёжной газете, восстанавливали Оптину Пустынь, и я стал ездить сюда, делать репортажи, писать статьи. Для меня Козельск – очень родной город, и поэтому я с детства чувствую к нему огромное влечение.
— Отличается ли Козельск Вашего детства от нынешнего Козельска?
— Город практически не изменился за такой большой промежуток времени, разве что стал чище и благообразнее. Но в этом его прелесть: несмотря на бурное течение времени, он сохранил домашнюю атмосферу спокойствия.
— А когда появились мысли о занятии фотографией?
— Мысль о фотографии появилась вместе с моим первым фотоаппаратом 50 лет назад, когда мне было 10 лет. Первой моей фототехникой был аппарат Смена-8м – самый простой юношеский фотоаппарат. Такие были у каждого, кто увлекался фотографией. Потом появился Ломо, позволяющий делать серию снимков одним разом. Тягостным моментом для меня был процесс печатания фотографий: эта возня на кухне… всегда мечтал, что появится техника, которая сразу будет выдавать снимок. Я дождался этого момента! И когда появилась цифровая техника, стал посвящать фотографии больше времени и сил. За свою творческую жизнь я перепробовал много всякой аппаратуры.
— Фотография – это вообще тяжёлое дело?
— У меня не было особых проблем при освоении фотографии, несмотря на огромное количество факторов, которые необходимо знать и учитывать. Возможно, мне помогло то, что я окончил художественную школу и культурно-просветительное училище. Общение с творческими людьми повлияло на развитие художественного взгляда.
— А много ли у вас знакомых среди фотографов сегодня?
— Так как я занимаюсь семейным издательством «Фридгельм», которое находится дома, то редко где бываю. Я вообще не люблю всякие тусовки, презентации. В основном общаюсь с коллегами через Facebook, нахожу товарищей по деятельности со всего мира. Мы обмениваемся комментариями, смотрим работы других, показываем свои. Это очень важно: смотреть на работы профессионалов, обмениваться опытом.
— Многие люди считают, что искусство – это что-то рукотворное, а взять аппарат и «щёлкнуть» снимок может каждый. А какое у Вас мнение на этот счёт? Считаете ли Вы фотографию искусством?
— Я считаю, что фотоаппарат – это инструмент, которым нужно уметь пользоваться. Если у меня есть перьевая ручка, это не значит, что я смогу написать «Войну и мир». Так же и с фотографией: нужно иметь особый взгляд и потребность что-то сказать. Я очень ценю, когда у фотографии есть сюжет, чтобы можно было взглянуть на фотографию и придумать связанную с ней историю. Также нужно уметь показать свои эмоции на фотографии, показать, что ты чувствовал в этот момент, уметь всколыхнуть определённые воспоминания. А главную роль в создании фотографии играет свет: нет света – нет фото. Свет может быть персонажем, историей, который преображает картину, полностью меняет её суть. Изобразить всё это – уже само по себе искусство, не каждый фотограф с этим справляется.
— А чем отличается фотограф от фотохудожника?
— По сути, фотография – это документ, который показывает, что произошло в данный момент времени. Задачей же фотохудожника является сделать этот документ привлекательным и воздействующим на зрителя.
— На Вашей странице в Фейсбуке можно прочитать много интересных историй из жизни. Расскажите нашим читателям о том мистическом случае, когда камера вдруг перестала работать в монастыре?
— Да, этот случай я запомнил на всю жизнь. Десять лет назад я попал в монастырь св. Герасима в Иудейской пустыне на Святой земле. Я оказался там в конце ноября, ближе к ночи. Там царила такая благодатная атмосфера! Спустя год я приехал туда снова. Во мне взыграла гордыня, ведь я уже бывал здесь, знаю, что и где находится, подсказывал другим. Много фотографировал. В этом монастыре стоял тульский самовар с медалями. На самоваре выгравирована надпись: «Монастырю св. Георгия от Дениса Васильевича Давыдова». Я сфотографировал его, и моя камера благополучно отключилась. Я вытащил батарейку, флешку – ничего не помогло! Я очень расстроился, ведь впереди такая огромная поездка! Я периодически доставал камеру, проверял, но ничего – она умерла и к жизни возвращаться не спешила. Но как только я вышел за ворота монастыря, камера заработала. Я считаю, что так св. Герасим наказал меня за гордыню, ведь я без почтения отнесся этому святому месту. Эта ситуация дала мне важный урок: при съёмке нужно вести себя деликатно.
— Я посмотрела Ваши работы и заметила, что Вас привлекает религиозная тема: соборы, храмы. Почему?
— Храмы и соборы чаще всего находятся в таких местах, которые не меняются с течением времени. Например, там нет крупных гипермаркетов, меньше машин. Там просто хороший антураж, открывается прекрасный вид.
— А как Вы относитесь к религии?
— Я не самый воцерквленный человек, редко хожу в церковь, но с удовольствием посещаю храмы: и приложусь, и перекрещусь… но без фанатизма.
— В конце нашего разговора хочется вернуться к Козельску. Есть ли у Вас любимая фотография нашего города?
— Да, такая фотография есть – это фото Благовещенского собора. Эта работа очень дорога для меня. Я сделал её недавно. Когда я оказался около этого собора и достал камеру, выглянуло солнце. Я расцениваю это как некий хороший знак.
Беседовала Анна Фрибус
Фото Евгения Фридгельма снимал Василий Батурин
Специально для читателей газеты “Козельск” публикуем пять картин с выставки Евгения Фридгельма. С разрешения автора. Но, поверьте, чтобы прикоснуться к искусству, надо идти в музей. “Калужские мотивы” в Козельске можно услышать, “увидеть”, прочувствовать до конца декабря.
Ваш комментарий будет первым