«Дом Русской одежды Валентины Аверьяновой» – совместное дело большой семьи Аверьяновых, которая в конце 80-х годах прошлого века приехала в Козельск. Анастасия в разговоре с нами вспоминала, каким был город тридцать лет назад. Но беседовали мы не только о Козельске. Для кого «Дом русской одежды» шить категорически не будет, для чего создают национальные костюмы, про то, как найти общий язык с современной молодежью и как научиться вести переговоры – обо всем этом мы поговорили с Анастасией Алексеевной.
Любимое место детства
– Анастасия, вы ведь жили какое-то время в Козельске?
– Да, где-то в конце 80-х мы приехали в город, и продолжаем в нем жить до сих пор. Я в Козельске провела все детство, до школы там жила с бабушкой. И мы видели, что происходит с военным городком, как выводится вооружение, как город умирает. Это была боль – как город выглядел раньше.
– Что вы можете сказать про город тех лет?
– Козельск всегда был уникален – очень красивая природа, много доброжелательных и талантливых людей. А сколько всего интересного и полезного продавалось в магазинах! Был книжный магазин «Современник», я там скупала все книги. Мне кажется, там было можно приобрести не только книги, а вообще все что угодно. Удивительно, но тогда в Козельске продавалось то, чего даже в Москве иногда и не было. Мы жили в эпоху дефицита, а на козельский рынок привозили красивые тетради, по-моему, польские, и мы их покупали для всех московских знакомых.
Но, конечно, Козельск мне дорог не только за это. Все наше детство пронизано любовью к городу. А потом – это небо, закаты… Я нигде ничего подобного не видела, хотя много где была после этого. Козельск – это место силы, ты можешь приехать сюда, напитаться энергией от земли, святынь. И для меня это не просто любимое место детства, а ассоциация с Родиной.
После того, как он стал городом Воинской славы, Козельск сильно изменился. Заметно, что были сделаны финансовые вложения, и город расправляет плечи.
– Чего сейчас, на ваш взгляд, не хватает Козельску?
– Всего хватает. Но скажу, чего не хватает не только городу моего детства, но и всей России. Во-первых, наши чиновники должны служить во благо страны. Во-вторых, народ должен не осуждать их деятельность, а входить в диалог. У нас пока все заканчивается обсуждениями на лавочке. Нужно понять, что пришло время быстрого реагирования и подключения чиновников к решению реальных проблем. Если не писать письма, не призывать – то и знать о наших трудностях никто не будет. Народ должен быть в диалоге с властью.
«Не шьем для шоу-бизнеса»
– «Дом русской одежды Валентины Аверьяновой» ваше семейное предприятие?
– Да, наше семейное дело. Как оно началось? Со знакомства моих родителей, когда им было по 17 лет. Папа увидел, как мама несет тяжелые сумки, и помог ей. Через год они поженились. А возрождение национальной одежды с первых дней встречи стало их общей идеей. Они начали нас, детей, одевать в национальные одежды. Если кто-то на Новый год был Снежинкой, Снегурочкой, Львенком, то я всегда была Русской красавицей. В русском костюме я ходила везде, к этим костюмам нам родители прививали любовь.
– Кто в основном заказывает русские костюмы?
– Первые наши заказчики – корпоративные клиенты. Есть люди, в том числе, известные юристы, которые ходят в одежде с элементами русского стиля. Мы создаем и современный русский костюм XXI века – не реконструкцию, не повторы: используем современные ткани, материалы, много вышивки камнями, жемчугом. Русский боярский костюм XXI века – это наше произведение.
«Дом русской одежды Валентины Аверьяновой» работает в двух направлениях: современный традиционно русский костюм – по фасону, крою он как старинный, а дизайнерское оформление – наше. Втрое направление – это современная одежда с элементами русского стиля. Но мы не делаем брюки для женщин, рубашку под галстук и брюки в обтяжку для мужчин. Шьем только порты.
Еще категорически отказались делать костюмы для шоу-бизнеса. Если и создаем одежду для выступлений, то это должны быть костюмы для людей, близких нам по идеологии. Мы смотрим сценарий выступления, внимательно читаем его перед тем, как шить костюм. Бюджет определяет сам заказчик. Крой может быть одинаковый, а объем работы, как и выбор материалов, их расход – разными. Что касается пошива, то это очень дорого и долго: один костюм создается около девяти месяцев.
– Есть у «Дома русской одежды Валентины Аверьяновой» какие-то социальные проекты?
– Есть, и их немало. Один из таких проектов – «Русская женщина – Преображение нации». Его цель – через красоту образа русской женщины привлечь внимание к важным для нашего общества вопросам, в том числе, к необходимости возрождать традиции, классическое русское образование, формировать культурный код, прививать любовь к России, ее истории и культуре. Проект получил большой отклик: в нем уже приняли участие 12 женщин, которых мы считаем своими единомышленницами – нас объединяет любовь к России. Мы показываем, как преображается и меняется женщина, которая носит русскую одежду. Это не только фотосессии: после съемок участницы дают интервью, рассказывают о своих ощущениях в русских костюмах.
– Каждый костюм уникален или бывают повторы?
– В основном наши костюмы уникальны, повторов крайне мало. Одинаковым может быть крой, но даже когда мы делаем что-то массовое, все равно одинаковыми получаются не более десяти вещей.
Быть, а не казаться
– Как ваша мама относится к такой сложной работе?
– Мама не просто шьет, а все это создает с молитвой. Куда она не придет – все вокруг нее расцветает и преображается, меняются люди. Даже когда мы проводим выставку, к нам подходят люди и говорят, что у нас тут просто безумная энергия. Каждая пришитая жемчужинка, бусинка или камень – абсолютно все мама делает с Иисусовой молитвой. Она никогда не будет шить для того, кто ей не понравился. Случаи были: к нам приходили многие «звезды», но мама им отказывала.
– Откуда у вашей мамы любовь к творчеству?
– По наследству: мама – из рода опричных бояр, у нее очень серьезная семья. Бабушки, прабабушки по маминой линии носили фамилию Кононовы. Они были промышленниками, и у них также были швейные производства, где работал Савва Морозов. Именно они дали Морозову заем для того, чтобы откупиться от рекрутчины и для приобретения первого ткацкого станка.
Моя бабушка Лидия владела всеми техниками шитья и вышивки. Вообще она умела делать все: вязать, работать с глиной, строить, находить воду. Была очень одаренным человеком, как и многие русские люди. В Козельске у нас были вязанные лоскутные половички, одеяла, вышитые скатерти – все это бабушка делала сама и очень быстро, как в сказке: за ночь у нее готова вышитая скатерть. Мало спала и много работала. До сих пор у нас растут яблони, которые сажала бабушка. У нее были «зеленые» руки. Мы, дети победителей, более расслабленные, чем то поколение. Все на бабушках-дедушках, а мы уже только сливки собирали, много чего не умеем. Но все это нужно обязательно возрождать.
Мои знакомые считают меня дизайнером, но я склонна думать, что это больше относится к деятельности мамы: я больше концентрируюсь на организационных вопросах. Нам помогает вся семья. Более того, это наши клиенты: родные, друзья, родственники – все у нас заказывают одежду.
Начать с себя
– Как вы считаете, русская одежда достаточно удобна в современной жизни? И нужна ли?
– Я убеждена: что касается ношения одежды – это должно быть добровольным выбором. Это желание должно исходить изнутри. Про себя могу сказать, что я одеваюсь по-разному. Например, когда я занималась организацией работы «Дома русской одежды Валентины Аверьяновой», то это был выбор в пользу яркого, мягко говоря, не вполне русского стиля. Но сейчас я чаще использую национальный стиль. Например, пальто у меня длинное, русского кроя XIX века. Я легко хожу в длинной одежде, но понимаю, что это может быть удобно и привычно не для всех. Кому-то достаточно в повседневной жизни какого-либо одного элемента в национальном стиле: брошка, юбка, сумка, небольшой головной убор. Безусловно, в космос женского сердца нельзя вмешиваться, нельзя что-то навязывать силой. Но когда женщина увидит другую женщину, одетую в красивое пальто, и отметит для себя, какой это производит эффект – именно тогда появится истинный интерес.
Начинать надо с себя: носишь сама – другие присоединяются, потому как видят со стороны, что это красиво. В этом, на мой взгляд, и заключается успех нашего предприятия: делаем для себя и сами в этом ходим. Ведь, прежде всего, надо быть русскими, а не пытаться ими казаться.
Альтернатива для подростков
– Сейчас молодежь стремится как раз к этим внешним эффектам. Как вы думаете, современное поколение сильно отличается от подростков вашего детства?
– Если бы «Тик-Ток» и «Инстаграм» существовали во время нашего детства, было бы то же самое – в том числе, и уровень глупости, который может совершать молодежь: он всегда одинаковый. Но есть определенная политика – она идет и извне, и внутри страны: молодежь развращают. А развращенный человек безволен, не способен к принятию решений, он не может быть деятелем. И для того, чтобы этого избежать, нам надо начинать с детства: в семье, в школе должна вестись постоянная работа родителями, учителями. Государство должно оказывать поддержку здоровым детям. Да, больным детям, безусловно, надо помогать, этого никто не отрицает. Но, с другой стороны, если не поддержать здоровых, то больными станут все, и результатом станет духовно-нравственное уродство.
Вопросы есть и к церкви – я убеждена, что она должна больше общаться с молодежью. Но при этом я не считаю, что священники должны сидеть в «Тик-Токе». Недавно появилось видео, которое все друг другу пересылали: церковный хор, все – в футболках, пьют крещенскую воду. Что попытались этим сказать – не знаю. Возможно, хотели показать молодежи, что с ними говорят на их языке: хор в демократичной одежде пьет святую воду? Но радоваться тут нечему.
– Как тогда, по-вашему, с подростками надо общаться?
– С молодежью надо общаться, показывая собственный пример, а не просто приходить и рассказывать, как правильно себя вести и жить. Молодежь будут слушать (и это проверено) только тех, кто хорошо выглядит, или тех, кто успешен. Человек должен показать свою деятельность, зарекомендовать себя. Иначе молодежь не будет воспринимать этого человека всерьез и не услышит его. Подростки моментально дают оценку тому, кто с ними говорит: плохо одет? Нет, не хотим быть на него похожи, и слушать его не будем. Если человек, который с ними разговаривает, не являет собой тот образ, на который ребята ориентируются, то все беседы будут бесполезны.
Почему, к примеру, так популярна Ольга Бузова? В принципе-то, неплохая девчонка: плачет искренне, радуется открыто, все на показуху – но это уже такой образ жизни. Откуда такой успех у нее? Она выглядит так, как они хотят. Она имеет то, что они хотят иметь. Отсюда и ее аудитория, а это 23 миллионов людей. Да, все хотят красивой жизни. Но тут надо понимать: Бузова предлагает только одну нравственную схему, а ведь есть еще и другие.
– Чем плоха красивая картинка для подрастающего поколения?
– Для современной молодежи, которой долго промывали мозги и показывали американские фильмы, хотеть красивой жизни – это нормально. Но просто так красивая жизнь не появляется: нужно потрудиться. И именно этот промежуток труда никто и не показывает молодежи.
Сегодня в России очень много деятельной молодежи. Молодым ребятам необходимо дело. Они всегда с удовольствием идут к тому, кто им предлагает альтернативу. Вот выйдите с мячом во двор – соберете подростков вокруг себя, а если предложите – побегут и в футбол играть. А если выйдите и просто скажете подросткам: «Вам бы хорошо во что-нибудь поиграть», то они не организуются сами. То есть, если их просто критиковать, не предлагая ничего, это ни к чему и не приведет. Нужна альтернатива.
Закон улицы: убегать или договариваться
– Пару десятилетий назад подростки сами себя развлекали.
– Да, но в то время не было такой информационной агрессии, как сейчас. У нас был один мячик, даже телевизор был не в каждой семье. Мы слушали пластинки, читали книги. А у современной молодежи сейчас открытая информация, и ей они перегружены. И вот за счет этого молодежь не может сосредоточиться. Скоро подрастет новое поколение, так называемое постковидное. Необходимо понимать, что ковид наложил отпечаток, нам предстоит узнать, какой именно.
А еще у нас были другие условия формирования, нежели у современных детей и молодежи: в наше время мы выживали. Конечно, в этом есть некоторые плюсы, ведь в таких условиях у нас выработалась способность действовать. Меня спрашивают: «Настя, где ты научилась вести так переговоры?», думая, что это результат обучения в Дипломатической академии. Но все совсем не так. Я выросла в подольском поселке Цементного завода. Мы переехали на Цемянку из Москвы, а москвичей, как вы, наверное, знаете, не все и не везде любят. Цемзавод тогда был самым криминальным районом Подмосковья. И у нас было два выхода: либо очень хорошо бегать, либо уметь договариваться. А бегала я всегда плохо…
– Какие принципы заложили в вас родители?
– Порядочность, желание быть, а не казаться, следовать тому, что говоришь, не терять зря времени, открытость. Еще считаю, что необходимо уметь вести диалог, в том числе, с властью, с деятелями – сейчас это очень актуально. Честный и трудолюбивый человек может многого достигнуть. Я и своих двоих детей стараюсь воспитывать на этих принципах. Все, что я имею – это благодаря Богу и трудам папы и мамы. И благодаря генетике – во мне дух народа-победителя.
Беседовала Анастасия Королева
Фото из архива Анастасии Аверьяновой
Ваш комментарий будет первым