Василий Вячеславович довольно известный в Козельске человек. Его автосервис на Большой Советской водители считают одним из лучших в районе. Но Иовлева знают не только, как предпринимателя, но и как инициатора, начавшего шесть лет назад благоустройство братского захоронения на Механическом заводе. К тому же Василий человек креативный – коллекционируют не что-нибудь, а ретроавтомобили.
– Василий, сколько у вас раритетных авто в коллекции?
– Семь. Самый старый – «Мерседес» 1937 года выпуска. Есть еще два «Мерса» 123-х, как у Высоцкого. Это уже 1960-1970 годы. Еще несколько автомобилей этой же марки до 2001 года выпуска, я их тоже ретроветкой считаю. Есть и отечественный представитель – «Волга» 21-ая.
– Откуда такое достаточно громоздкое увлечение?
– Я автомобилист – это моя профессия. Мне нравится этим заниматься: надо мозг включить, применить какие-то знания, чтобы починить, восстановить. И форма старых машин нравится. Они как корабли в пустыне. А я обычный человек, который любит все красивое.
А началось все в 2014 году, когда я купил свой «Мерс» 37-го года выпуска в Москве по объявлению у женщины. Историю машины она не знала, да и не интересовалась. Известно было лишь одно: на нем не ездил ни Гитлер, ни Штирлиц. Авто было, конечно, в неважном состоянии, кроме документов. Поэтому восстанавливали машину специалисты, но под моим руководством – идея-то принадлежала мне. К этому делу нужно было подойти максимально грамотно. Цвет машины поменяли – раньше он был серо-буро-малиновый. Шпаклевки ушло много.
– Вы на нем сейчас ездите?
– Да, два года участвую в автопробегах, ну, и так катаюсь для настроения. Без дела автомобиль не стоит. К тому же его берут для фотосессий, используя в качестве реквизита. Однако у «реквизита» скорость приличная – могу его разгонять до 130 километров в час. Хорошо бежит, двигатель ведь заменили на современный. Но во время автопробега ему было некомфортно из-за того, что колонна двигалась медленно – всего 40 километров в час, перегрелся…
Помню, как однажды поехал в Калугу на 123-м «Мерсе», после чего получил пять штрафов за превышение скорости на 120 километров. Шел около 180-ти по калужской трассе – там же дорога хорошая, а я возвращался с концерта, ну, в общем, все располагало, – смеется наш герой и продолжает свой рассказ, – могу себе позволить, имея за плечами 40-летний стаж вождения. Да и вообще у меня вся жизнь связана с машинами: окончил автотранспортный техникум, работал в автосервисе, потом переехал в Козельск и построил свой сервис.
– А откуда к нам приехали?
– Я родился на Урале, там жил, потом переехал сюда в 90-х. Знаете, в Козельске люди злее. И это не позитивная спортивная злость, а совершенно непродуктивная эмоция, – признается Василий. – Причем, злее ко всем – к пришлым, друг к другу. Про тот же мемориал если начать говорить, то когда вели там восстановительные работы, нам люди, жившие неподалеку, не хотели дать воды. Причем я предлагал, мол, давайте я вам заплачу. Просил их разрешить воспользоваться электричеством, за оплату опять же – чтобы не таскать каждый раз генератор. Нет, не дали! А столб поставить мы не могли, так как не являлись хозяевами земли. А с захоронения цветы до сих пор воруют – живые, рассаду. Какие люди это делают – злые или добрые – я сказать не могу….
– Раз уж заговорили про мемориал, расскажите, как возникла идея его восстановления?
– В автопробеге я участвую уже много лет. Как-то, возвращаясь с него, заехали на Механический завод, к мемориалу. Он тогда стоял в очень неважном состоянии – весь облупленный, не ухоженный. Это было числа 5 мая. А в День Победы мы по сложившейся годами традиции собрались вместе с друзьями и семьями. Все говорили, что, мол, помним, чтим подвиг… А меня это задело за живое. Вот и решил, насколько получится, заняться ремонтом захоронения. Почему я должен ждать кого-то, если могу и сам делать? В 2016 году я обратился за поддержкой к администрации. Писал письма, договаривался о встречах, делал проекты – бесполезно, тишина, решил делать за свой счет. Договорился о встрече с председателем Заксобрания, с которым мы согласовали действия. Юридической силы, конечно, в этом не было, но хоть какая-то поддержка. И с сентября я начал ремонтировать мемориал без всяких разрешений со стороны администрации. Но письма писать продолжал. Ответа на них я так и не получал, меня игнорировали. А ведь на Мехзаводе захоронены люди со всех республик бывшего СССР!
– То есть вы все делали в одни руки?
– Кинул клич, на который откликнулись близкие друзья. После подключились и другие люди. Причем реакция была у всех разная: кто-то вошел в команду и работал с нами до конца, а некоторые сказали что это – не их тема. Были и такие, что просто проклинали нас за деятельность. Когда же движение пошло, то, конечно, больше было благодарности за труд. Я обратился к совету ветеранов – нужно было все-таки разрешение на благоустройство, ведь мемориал – объект культурного наследия. Он был уже практически построен, и это разрешение было очень нужно. Резолюцией от совета стало, к моему разочарованию, не разрешение, а «принятие к сведению».
– Получается, так и не получили ни поддержки, ни официального разрешения?
– Да, до сих пор мемориал починяю без разрешения… Но есть такое, что компенсирует все эти неудобства. Помню, мы с сыном как-то наводили порядок на мемориале. К нам подошла женщина и предложила денег. Не хотели брать, а она расстроилась до слез. Я помню ее глаза, когда она нас благодарила за труд, – берет паузу наш собеседник и на выходе продолжает, – оказалось, что у женщины там похоронен дедушка, к которому она приехала уже со своей внучкой. Понимаете, я делаю это от души, мне это нравится. У меня воевали родственники, но дело не в них. Скорее в самой теме войны – оставшейся после нее боли, памяти, уважения к своей Родине. Я чту свою историю. Очень хочу, чтобы в Побуж сделали дорогу, писал об этом в прошлом году директору Сосенского приборостроительного завода Ливенцеву. Это самая настоящая Дорога Памяти, ведь Побуж – вторая Хатынь.
– Как вы думаете, почему не удалось восстанавливать мемориал с разрешения?
– У нас часто люди, находящиеся у власти, делают не свое дело, не от души. А депутатов выбирают под себя: чтобы голосовали за их решения. И это мое мнение. Да и отчитываются теперь главы за год только перед депутатами. Вот был в Козельске такой Шляхтин, при котором строили мост через Жиздру. Так вот он на стройке практически жил. И в штате администрации при нем было всего несколько человек, а не так, как сейчас. Говорить – это нетрудно, можно долго заливаться соловьем. Говорят на собраниях, говорят в школе. Но патриотизм должен подтверждаться не словами, а делом. Живой пример: мы с сыном поехали на автопробег, надев ветровки с соответствующими надписями. Дал сыну, чтобы он надел. А он возмутился, что я его учу патриотизму. И поэтому сам надел эту куртку – показал пример.
– Вы за патриотизм на личных примерах?
– Ну, вот как можно заставить любить маму? Ее или любишь, уважаешь, или не любишь совсем. Если мы будем говорить, что мы – великая страна, а в некоторых учреждениях нет даже канализации, и дети ходят в туалет на ведро… Это ведь как лакмусовая бумажка правдивости наших слов. Всегда можно сказать, что нет денег, ресурсов, возможностей. Маргарита Анатольевна Кавочкина, когда возглавила администрацию городского поселения, в Сосенском стали происходить положительные изменения. А Козельск – город воинской славы! В Сосенском есть маленькая команда, которая занимается благоустройством. Хоть и не так быстро, как хотелось, но идет ведь вперед!
Вспомните, что в советские времена в моногороде КДЦ «Прометей» изначально был складом. Это потом уже проект переоформили. Просто люди были другой закалки: пробивали возможности, не боялись брать на себя ответственность. Да, их ругали, но они знали, что делают не для себя. Это то поколение, к которому я отношусь с большим уважением.
В позапрошлом году мы поехали в автопробег в Веснины и на обратном пути заехали в Волконское на захоронение. И нас оттуда прежний глава администрации Королев выгнал. «Пандемия», – сказал он нам с детьми. Мне, как мужчине, было в тот момент стыдно перед ребятами. Если мы хотим великую Россию, то нужно начинать прямо сейчас, если не вчера – два поколения уже упущены.
Беседовала Анастасия Королева
Ваш комментарий будет первым