На самой высокой точке Козельского района расположена эта деревня с многовековой и впечатляющей историей. Не так давно центром духовной жизни здесь стала великолепная деревянная церковь.
Несколько лет назад по инициативе местного жителя Юрия Коновалова всего лишь за год был возведен храм. Церкви здесь прежде не было, хотя в былые времена число жителей доходило до трех тысяч человек.
В 2018 году на день памяти Архистратига Божия Михаила, 21 ноября, пришлось тройное торжество: состоялось великое освящение храма, отмечался престольный праздник и прошло рукоположение во священника диакона Льва Шиповского, который и стал настоятелем прихода.
Прошло четыре года. И вот отец Лев окормляет уже три сельских прихода: в Слаговищах, Чернышено и Киреевском-Втором. Также он несет священническое послушание в монастыре Успенская Феклина пустынь.
Как живут новые деревенские приходы, в чем их особенность и какие заботы у сельского батюшки? Об этом мы и поговорили с иереем Львом, отправившись в приходской храм деревни Слаговищи.
Путь к священству
34 года назад на праздник Казанской иконы Божией Матери Михаил Шиповский, отец батюшки, впервые приехал в Оптину пустынь. Ощутив силу благодати Божией, присутствовавшей в восстанавливаемом монастыре, глава семейства пришел к мысли о переезде. Наместник монастыря архимандрит Евлогий благословил супругов Шиповских остаться в Козельске, купить дом и жить поближе к монастырю. Так Михаил с женой Татьяной и пятью детьми поселились в святых местах…
– Отец Лев, вы родились уже в Козельске?
– Да. Из роддома нас с братом Макарием забирали наш папа и будущий скитоначальник монастыря отец Тихон. Тогда он был еще мирским человеком, приехавшим в монастырь потрудиться, и был другом нашей семьи.
– Вас, кажется, крестили в честь Преподобных Оптинских старцев Льва и Макария?
– Да, мы с братом – двойня. Тогда старцы Оптинские были местночтимыми святыми, их в 1996 году канонизировали. Но родители все же назвали нас в честь первых Старцев.
– Вы, наверное, всегда находились под их молитвенным покровом?
– Безусловно. До сих пор понимаю, что житейское море не потопило мой корабль лишь молитвами Оптинских старцев.
Все детство мы всей семьей ходили в монастырь, в скит Иоанна Предтечи, где люди «горят» церковной жизнью, монашеством, служат ночные богослужения. Мы окормлялись у отца Тихона. И молитвами своими нас далеко от церкви Преподобные старцы Оптинские не отпустили.
– Удивительно! Ваш брат Макарий ведь тоже стал священником?
– Да, после окончания школы мы с Макарием поступили в семинарию. Не было другого варианта, кроме как церковная жизнь и церковное служение. Не представляли, чтобы пойти куда-то, например, в математики или военные.
Для меня вопрос состоял только в выборе – монашество или священство. Хотелось монашества, но я видел его тяжелый крестный путь. И присутствовал страх, что не смогу полностью отказаться от своей воли и посвятить себя служению.
В семинарии я был связан только с приходскими священниками, ездил и помогал на приходах. Естественно, духовно прикрепился к такой жизни.
Миссионерство на Урале
– После семинарии, насколько я знаю, вы подвизались на приходе в Нижних Прысках?
– Это удивительный приход! Тогда был жив батюшка Леонтий, который всех объединял любовью. Мы учились вместе с отцами Тихоном и Симеоном – его внуками. Все семинаристы, которые не получили назначение, вокруг этого прихода объединялись.
И послушания там, в храме Преображения Господня, в качестве певчего и регента нес и я, и брат.
– А как проходил ваш дальнейший путь до рукоположения?
– По приглашению священника, учившегося в Калужской духовной семинарии, который был родом из Челябинской области, я поехал в Миасс. Помогал создавать мужской хор, попутно преподавал в воскресной школе для взрослых и был куратором христианского молодежного объединения при приходе.
– Вы трудились в большом городском приходе на Урале. Чувствуется разница в служении, жизни здесь и там?
– Разница колоссальная между центральной Россией и духовной жизнью Урала.
Помните, когда в 90-е открывались храмы, то все «горели», бежали, были готовы жить в шалашах – лишь бы рядом с монастырями, лишь бы строить храмы? Здесь же, где множество храмов, монастырей и есть доступ к церковной жизни, люди более выборочно относятся.
А на Урале как в 90-е, так и сейчас бабушек после службы невозможно из храма вывести. Они остаются на молебны, панихиды, стоят в очереди, чтобы сделать уборку в храме.
Я жил при приходе, где храм только строился. Не было возможности нанять кран. Так бабушки таскали кирпичи по строительным лесам и подавали рабочим, чтобы быстрее стройка шла. Как Ксении Петербургские! У них жизнь «огненная», они прямо бегут в воскресные школы: четыре года занимаются по 30-40 человек в группе, с рвением все изучают, читают все время.
Важно, когда у прихода есть самый ценный ресурс, который поддерживает храм. Это не только священник, но и та паства, которая его окружает, – прихожане. Даже если есть десять человек, священнику уже легче.
– Да. Насыщенная у вас была жизнь!
– Приход был большой. Через молодежное содружество мы просвещали и горожан, и организовывали досуг верующих людей: кинолектории, библейские чтения, поездки, походы. Чтобы была настоящая приходская жизнь, которая объединяет, поддерживает, отвечает на вопросы людей. И трудности всегда легче переносить вместе.
Так было до того момента, пока не встал вопрос о несении послушания в качестве священника – где и как? Я закончил семинарию в 2012 году и последующие шесть лет я все-таки духовно шел к священству. Проходил период становления личности, набирался опыта.
Но то, что я делал до того, как стать настоятелем, – это совершенно разные вещи.
Служение Богу и ближним
– Отец Лев, расскажите, пожалуйста, как вы вернулись в родные края?
– Моя супруга Пелагея – из Калужской области, и по семейным обстоятельствам я не смог остаться в Миассе. Мы вместе пришли к мысли, что лучше начинать с родной земли и быть ближе к корням – в Козельской епархии.
А отец Макарий, который присоединился ко мне на Урале, после женитьбы и рукоположения остался в Миассе. Обычно все хотят быть ближе к центру, столице, но видя «горение» уральских прихожан, невозможно их покинуть. И брат говорит: «А на кого я их оставлю?».
– А ваши пожелания учитывались при определении на приход?
– Конечно! Наш владыка Никита в этом плане очень разумно поступает и по-отечески заботливо. Учитывает и твои семейные возможности. Предлагает съездить на приход, посмотреть, подумать, посоветоваться с семьей и духовником, чтобы не было невзвешенного решения. Предупреждает заранее о трудностях.
– Как получилось, что вы стали настоятелем в Слаговищах, а потом и в других храмах?
– Изначально владыка предложил этот приход. Заодно поехали в село Чернышено: посмотреть этапы строительства церкви в честь святых благоверных князей страстотерпцев Бориса и Глеба. Владыка благословил меня и туда, поскольку ближайшего священника там не было. А надо было смотреть за строительством, решать вопросы. Так и получилось, что приход остался за мной.
В деревне Киреевское-Второе храм в честь святого блаженного Лаврентия Христа ради юродивого, калужского Чудотворца освящен год назад – 18 сентября, после трех лет строительства. Я узнал, что стану в нем настоятелем в день освящения: больше было некого. Ведь есть проблемы с зарплатой и с жильем для батюшки.
– Отец Лев, как вы все успеваете, учитывая количество приходов?
– Поскольку у меня три деревенских храма, то службы в них проходят нечасто: раз в одну-две недели. Потихонечку я выстроил такое расписание, что успеваю везде, да и прихожан еще не так много.
Первый и основной храм в моей жизни – в Слаговищах. Но и остальные тоже как родные. Среди моих приходов он центральный: в нем регулярно совершаются богослужения, все главные праздники. И деревня здесь самая большая.
Когда у владыки появится священник, который сможет взять на себя другие приходы, конечно, там будет активнее церковная жизнь. А пока люди со смирением и с пониманием относятся – не требуют, не обижаются.
– Какие сложности были в первые годы? И продолжается ли поддержка со стороны благодетелей, строивших храм в Слаговищах?
– Безусловно. Это детище Юрия Коновалова. Он хотел построить храм. И он его не оставляет, чем может регулярно помогает, посещает богослужения, покупает для прихожан подарки на праздники.
Юрий старается решить возникающие вопросы. Но есть и сложные проблемы, требующие огромных финансовых затрат. В целом, храм существует при его поддержке, прихожан и неравнодушных людей.
– Я смотрю, у вас строится и дом причта рядом с храмом?
– Да. Это будет приходской дом с трапезной и квартирой, где мог бы священник отдыхать между службами, с кабинетом, складскими помещениями, гостевыми комнатами.
Потихонечку строим с Божьей помощью, но строительство тяжело идет, потому что все подорожало. Возможности финансовые у людей изменились, и зачастую не в лучшую сторону.
«Проблема, что не я не могу жить в деревне»
– Отец Лев, вы сами мечтали бы сюда переехать жить?
– Сейчася живу в городе Сосенском. Для меня проблема, что не могу жить в деревне. Нет, к сожалению, того, что соответствовало бы уровню запросов современной семьи – школы, детсада, магазинов. Все-таки людям, привыкшим к благам цивилизации – трудно. Но не оставляю надежды, что появится возможность переехать в деревню, когда дети подрастут, пойдут в школу. А пока старшему сыну Лаврентию почти три года, а Тихону – всего два месяца.
Конечно, из-за того, что ты живешь в другом населенном пункте, страдают прихожане, церковная жизнь. Нужно быть всегда рядом с храмом, ведь потребность в поддержке, в Таинствах возникает регулярно. Люди приходят, а тебя нет, храм закрыт.
Поэтому я не оставляю надежду на то, чтобы быть ближе к прихожанам, к храму и тогда легче будет решать житейские и духовные вопросы.
– Помимо служб есть заботы, связанные с храмами, которые вам приходится решать. Как все удается совмещать?
– Полноценно уделять время всему не удается: все равно что-то страдает. Все приходы новые, не исторические, в них нет приходского актива. И многие вопросы приходится решать самому: покосить траву, что-то прибить. Содержать сотрудников пока нет возможности.
Храмы находятся достаточно далеко от района – 50 километров до Чернышено. Каждый день, к сожалению, не наездишься. Духовную составляющую есть возможность поддерживать. А вот бытовая сторона находится в проблематичном состоянии.
Слава Богу, Господь помогает во всех обстоятельствах. Незримо присутствует в жизни и дает и силы, и решения посылает, и людей.
– Но постепенно появляются помощники?
– Приходы еще не успели сформироваться за один-три года. Основная часть прихожан – пожилые люди, что не могут помочь в силу ряда причин. Но есть неравнодушные люди, при любой возможности старающиеся не оставлять храм.
Например, в Чернышено нам помогает глава сельской администрации Татьяна Аленушкина, но в силу ее занятости она не может полноценно уделять время.
Здесь, в храме Слаговищ, изначально мне помогает Валентина Кузьминична Зайцева. Она огромные труды по благоустройству храма берет на себя.
Сейчас появилась семья, переехавшая из города в Слаговищи. Глава семьи предложил обращаться за помощью. И я впервые за четыре года выдохнул, потому что есть человек, который может всегда открыть храм, помочь газон покосить.
И в Киреевском есть. Пока немного, но однозначно будут: когда община соберется, найдутся и доброхотные жители.
– При возрождении монастырей, строительстве храмов люди стремятся поселиться поближе к ним. В вашем случае это заметно?
– Желающих переехать в глухую деревню маловато, ведь люди не привыкли жить без коммуникаций, элементарных бытовых условий. Переезжают фактически единицы. Но то, что люди хотят быть в храме и тянутся – это сто процентов.
В деревне – верующие люди: немыслимо было жить без веры, без Бога, детей не крестить. Но если храма не было, то и привычки ходить туда нет. А потребность есть, и она глубинная: проявляется не сразу, а постепенно. И когда человек становится прихожанином – это уже большая радость.
«Служи, молись, проповедуй и поддерживай бабушек»
– Батюшка, скажите, в чем разница между городским и деревенским приходом?
– До настоятельствая помогал на приходах развитых, с огромной общиной. А в маленьких сельских приходская группа совершенно одинаковая – в основном бабушки. И вот здесь нужен другой подход.
Мне достались приходы, которые уже были построены, ибо работы уже завершались. Поэтому меня коснулись чисто организационные моменты и зарождение духовной жизни в деревне. В этом Господь не оставлял, помогал под чутким братским присмотром, заботой благочиния. Слава Богу, потихонечку так и наладилась жизнь.
Приходы маленькие, здесь не нужно огромного ресурса, как в больших городских, где действительно тяжелая работа. Нет серьезных вопросов, которые приходилось бы решать. Храм есть – потихонечку приезжай, служи, молись, проповедуй и поддерживай бабушек.
– Отец Лев, остается ли при этом у вас время на себя и на семью?
– К сожалению, не так много, как хотелось бы. Священников не хватает, каждый находится в загруженном состоянии. Семья, прихожане, заботы, строительство, воскресные школы, приюты. Социальное служение церкви нынче гораздо выше, чем было 20 лет назад. И любой священник страдает оттого, что у него дефицит времени.
Он не может полноценно уделить время прихожанам: пообщаться, поддержать, выслушать. Люди из городских приходов говорят, что не могут поймать батюшку, потому что ему некогда: есть послушания, назначения. Я в этом случае – не исключение. Но, слава Богу, наша братия научилась смиряться с трудностями. Ведь мы посвятили жизнь служению Богу и людям. Отсутствие времени – большой минус, который компенсируется благодатью Божией. Господь дает за это священнику больше, вне зависимости от места служения.
– Как выдерживает такой режим матушка Пелагея?
– Божией милостью, супруга полностью меня поддерживает. Конечно, ей тяжело, но она знала об этом. Она осознанно шла на то, чтобы быть замужем за священником. В классической семье – муж работает, вечером – дома, в выходные – дома, с детьми. Она знала, что такого не будет. Духовник ее поддержал, предупредив, что первое время будет непросто и надо терпеть. Время даст свои результаты. И, слава Богу, матушка справляется.
– Отец Лев, в трудные времена люди больше тянутся к Богу. Вы сейчас это видите, ощущаете?
– Безусловно. Одним из основных факторов прихода людей в Церковь являются скорби. Но Господь именно для этого и попускает их. И сейчас, когда нашу страну и практически весь мир посещают огромные испытания, я обратил внимание, что людей стало больше в храм приходить. Они ищут поддержки, утверждения. Потому что их, казалось бы, незыблемый мир превратился в песок, который не имеет основания. Все устои рушатся, и один день может перевернуть всю жизнь.
Люди стали задумываться, а что же все-таки ценного в этой жизни? На эти вопросы и отвечает Церковь, Господь. Человек начинает искать и приходит в храм. Это служит стимулирующим моментом: хватит сидеть, хватит откладывать.
– Что бы вы пожелали нашим читателям в это непростое время?
– От себя лично – помощи Божией, крепости сил, бодрости духа, крепкого здоровья и самое главное – неоскудевающей веры в Промысел Божий, в Божие заступление.
Проходя через трудное время нашей страны, не отчаиваться, не унывать, а всегда верить, надеяться на Божию милость. Чтобы всегда вера их направляла к большим подвигам над своею душою, проявляя любовь и заботу к ближним и окружающим.
Наталия Шеховцова
Ваш комментарий будет первым