Петербуржский актер, поэт и музыкант Игорь Растеряев. Сейчас ему 42 года. В 12 лет он самоучкой освоил гитару, а в 18 – гармонь, такой неожиданный для горожанина инструмент. И теперь его песни – “Комбайнеры”, “Русская дорога”, “Георгиевская ленточка”, “Казачья”, “Дядя Вова Слышкин”, “Дальнобойная” – поют и в деревнях, и в городах. В них столько ершистых мелодий и сермяжной правды, что даже странно: откуда он столько всего знает про нас?
В конце сентября вы показали в Москве премьеру спектакля “Это чё за балаган?” по книге, которую писали дольше, чем, наверное, любой из современных писателей, – 17 лет. И за все лето спели только на одном open-air, хотя именно на них зарабатывают наибольшие гонорары все музыканты… Вы вообще такой человек основательный и считаете, что если занят одним большим делом, то отвлекаться на повседневную суету не полезно для успеха?
Игорь Растеряев: Этот спектакль мы воскрешали после пандемии, ведь в 2019 году мы успели сыграть его в Питере, а потом начались три года вынужденной паузы. И да, на фестивалях я особо не выступал, если не считать “Дикую Мяту”, где мне, кстати, понравилось. Дух там отличный, мятный. Так что спектакль создавался три года назад, а теперь мы смогли сыграть его в Москве.
А почему 17 лет? Я начал работать над этой книгой в 2002 году, и в ней освещаются события, которые происходили в 90-е и нулевые годы. Есть несколько равнозначных линий героев, и я долго пытался придумать что-либо обобщающее их. Потом выбрал эту фразу: “Это чё за балаган?” Ее по ходу книги несколько раз произносит сам главный герой. И постепенно она приобретает, на мой взгляд, значение общего вопроса, нависшего над нашей милой искалеченной Родиной, со всем ее развалом провинции. То есть обезлюдением и потерей чего-то важного, самобытного и местечкового, живого – того, что было еще совсем недавно и чему свидетелем был я сам, вроде бы еще нестарый человек.
Кому на Руси хорошо
Вы верите в русский характер? Вот ваша песня “Дядя Вова Слышкин” – ее герой, сытый и одетый, зимой и летом звонит из города в деревню, родне. И этот дядя Вова – в одной и той же тельняшке, в ветхой избе, да и питающийся скромно, но все время чем-то занятый, бодро отвечает: “А у меня, напротив, все хорошо”… Эта песня для вас – как поэма Некрасова “Кому на Руси жить хорошо” на новый лад?
Игорь Растеряев: Я не задумываюсь так глубоко. Ты придумываешь мелодию, а далее она сама тебя тащит в тему и иногда даже в конкретные слова. Мелодия в данном случае была явно диалоговая, поэтому и родилась песня про Слышкина. Это реальный человек. В принципе все в песне про него сказано как есть. Рыбалка, неприхотливость и отвага. Ну а “Кому на Руси жить хорошо” я, каюсь, не читал…
Вы редкий артист, кто пишет песни про реальных людей (вот и дядя Вова…). Прежде вы рассказывали мне о двух своих друзьях в Раковке – добрых, светлых, но, увы, крепко пьющих. Не о них ли песня “Ромашки”?
Игорь Растеряев: Таких ребят очень много было, к сожалению. Если говорить непосредственно о прототипах к песне, то на тот момент это Васек и Серега. Один – из Раковки, другой – из Питера. Там даже изначально было: “А я пешком в чистом поле иду-бреду по дороге – к погибшим от алкоголя друзьям – Ваську и Сереге”… Но потом возникла строка про васильки и ромашки. И я решил поменять ее название… Сам я не пью 20 лет. А в юности мы даже обходились без таких интеллигентских излишеств, как тосты…
Родина – Глинище
За лето вы, петербуржец, построили дом в деревне Раковка, откуда идут корни вашего отца. Потому что в деревне люди искреннее, добрее и чище – и там жить лучше?
Игорь Растеряев: Я решил построить там, потому что это родина папы, чьи предки были донскими казаками. Хотя в Раковке, как и везде, от казачества остались лишь песни да некоторые блюда типа каймака и ирьяна. Ну и сельские музеи при клубах с фотографиями чубатых предков и черепками от старых горшков… Теперь все давно уравнено и сглажено временем. В некоторых людях живет память, а большинству абсолютно все равно. Но я строил там дом, все лето – не в самой Раковке, а на хуторе Глинище, который в 12 километрах. Пальцы берег, особенно при работе молотком, топором и бензопилой, а помогали мне папа и два друга: Дмитрий Кипяченков и Александр Савельев – поисковики из Москвы и Рыбинска. Ну и брат, конечно, на тракторе бревна таскал… А пацаны из Раковки крышу помогали крыть камышом чаканом. В общем, были помощники. В тех краях так принято.
Вы замечали, что горожане снова потянулись в деревню?
Игорь Растеряев: Многие работают по вахтам, другие – в райцентре, кто-то – в сельском хозяйстве. А брат мой, например, в пожарной части на хуторе Субботин – теперь все чаще создаются такие сельские пожарные пункты. У него такой красивый вид на степи открывается! А недалеко оттуда, тоже на хуторе Глинище, и мой кореш Леха Ляхов строится. У него вообще уникальнейшая работа была – на Марусином кургане. Есть у нас такой, высокий, откуда такой вид на речку Медведицу открывается, что аж дух от красоты захватывает! Леха на этом кургане все лето просидел – пожары по округе высматривая. Так что везде есть место красоте и работе. Что вы удивляетесь?
Как надо читать Шукшина
Был ли для вас ориентиром Шукшин? Или Высоцкий – ведь кто, как не он, так умел и любил писать песни про обычных людей – шоферов, моряков, врачей, спортсменов? Когда с иронией, когда с сопереживанием, но всегда неравнодушно.
Игорь Растеряев: И Шукшин, и Высоцкий для меня были главнейшими ориентирами с детства. Помню магнитофон “Астра” с бобинами – все детство я слушал на нем песни Владимира Семеновича. А Шукшина читал так – придвину несколько стульев к батарее, лягу с книжкой и представляю, что устроился на печке в сибирской деревне.
Вы поэт, человек интуитивный, наблюдательный. К тому же много ездите. Посещал ли вас дар предвидения и верите ли вы, что красота, как писал Достоевский, однажды все-таки спасет наш непростой мир?
Игорь Растеряев: Не знаю, Александр, тут так все заварилось, что сложно сказать, что и как будет. Поживем – увидим. Чего фантазировать? Мы ж тут остались, на Родине, а значит, тут и будем все это переживать и на себя принимать! И горести, и радости. Все, через что Россия пройти должна.
Кстати! Пусть знают десантуру!
Дядя Вова из песни Игоря Растеряева “Дядя Вова Слышкин” – Владимир Иванович Слышкин 1963 года рождения. Живет и здравствует на хуторе Глинище Михайловского района Волгоградской области.
Александр Алексеев, журнал «Родина»
Фото: Валентин Монастырский, Полина Липезина
Ваш комментарий будет первым