Как получилось, что герой одного из лучших советских фильмов о войне женился на немке, чем закончился этот брак, кем стал сын Мартынова, и почему он не может читать внукам сказки? Об этом и много другом – сокровенном и личном – читайте во второй части интервью с актером Андреем Мартыновым.
— Андрей Леонидович, помимо роли старшины из фильма «А зори здесь тихие» зрители помнят Вашу роль в киноэпопее «Вечный зов», Вы там сыграли Кирьяна Инютина. Говорят, на съемках фильма в башкирской деревне, Вас, тогда уже звезду кино, сильно избили…
— Это был вечер, а в этом селе, где мы снимали, был такой скверик, темный-темный, и вот я иду через него, думаю, сейчас поужинаю, все нормально… И вдруг – я на земле. На меня напали два человека. Я не знаю, что они хотели от меня, но они меня били. Меня спасло то, что на мне была такая черная кожаная куртка… довольно плотная, и я помню, что у них ноги скользили по куртке. Как закончилась драка – не помню. Короче говоря, или они убежали, или я от них убежал… Но меня сильно поцарапали, хотя я лицо загораживал – понимал, что мне же на съемку. Царапины пришлось загримировывать. Вот так. А Вы говорите, звезда…
— В этом фильме Ваш персонаж становится инвалидом – он без ног. Причем я несколько раз пересматривал Ваши эпизоды, но так и не понял, как удалось Вам скрыть ваши ноги. Такое ощущение, что Вас дублировал действительно колясочник…
— На «Мосфильме» мы долго с режиссерами думали, как это все сделать. Плотники изготовили довольно глубокую конструкцию под мои ноги, чтобы их не было видно. Это ведь, представьте, нужно было сесть на коленки и – назад, на пятую точку. И вот, чтобы не видно было ног – специальную сделали коляску деревянную на колесиках. Я сразу же по коридорам Мосфильма проехал и понял, что это неудобно, конечно, невыносимо. Но это было нужно для роли, мы не капризничали. Ноги у меня до сих пор, по-моему, от этого болят.
— Слушайте, но такое ощущение, что, помимо спрятанных ног, все остальное в фильме переживается по-настоящему. По крайней мере, сцена встречи Вашего героя с женой всегда вызывает слезы у зрителей. Её, к слову, называют одной из самых драматичных сцен советского кино. Как Вам это удавалось, и почему в нынешних сериалах такого нет?
— Вы правильно заметили, что «Вечный зов» сделан на подлинных чувствах. Там все было настоящее. И поэтому эта подлинность переходит через экран. Так всегда бывает – если подлинные чувства, подлинные страсти, подлинное все, вот фокус кино – это переходит через экран. Если же это игровая липа, то это не трогает. Вон, посмотрите, артистки у нас каждый день в сериалах плачут, но мне совершенно наплевать, потому что это – фигня.
А еще Вам раскрою тайну этого легендарного эпизода. На самом деле, там настолько все переживалось по-настоящему, что потом я не смог озвучить своего героя, я не мог в студии озвучания прийти в такое же состояние, получалось плохо. Хуже, чем на натуре. В этот момент пролетал самолет ещё, и звук самолета заглушал нас с партнершей, этот момент потом перекрыли гудком паровоза. А наши голоса, наш плач оставили так, как это было на самом деле, на подлинной съемке.
— Вы согласны со зрителями, которые называют это сцену «шедевром»?
— Некоторые крупные режиссеры говорили, что это лучше, чем «А зори здесь тихие», что здесь я лучше сыграл, чем там. И так далее. Народ меня звал Кирьяном на улице тогда. Вот Кирьяном меня узнавали, а по «Зорям» не узнавали.
— Почему сегодня Вас не видно на киноэкранах?
— Я вообще не снимаюсь. Я не формат для сегодняшнего времени. Как сказала одна мне умная женщина: «Ты герой не этого времени». И это правда.
— Почему не формат?
— Не знаю, спросите на телевидении, сейчас в формате другие лица, другие люди, другие артисты. Очень много хороших, замечательных артистов, но очень мало авторов хороших. Даже режиссеры уже появились хорошие, а вот содержание сериалов и фильмов – чудовищно. Я их не смотрю. Та капуста, что выходит на экраны каждый день, меня никак не трогает, это так далеко от меня.
— Андрей Леонидович, давайте, наконец, поговорим о том, что волнует наших читательниц – как так получилось, что любимый всеми старшина из, пожалуй, главного советского фильма о войне женился на немке?
— Я женился уже после фильма. Никогда не забуду, как мне вот так и говорили тогда, как Вы сейчас: «Как это? Герой, старшина Васков, женился на немке?!» А так получилось.
Мы картину же возили по всем странам, и в Германии, кстати, её любят до сих пор. Я имею в виду зрителей моего поколения. Я был в Чехии недавно, на курорте, принимал ванны лечебные, и тут ко мне подошли женщины, из тех, что работают с русскими. И встали передо мной на колени. Они говорят: «Боже мой, это Вы! Мы когда в школе учились, мы на «А зори…» ходили по пять раз». И стали называть всех наших девочек по именам – Женьку и Ритку… Я был поражен – женщины уже в возрасте, взрослые тети… и помнят наш фильм! Удивительно.
Или вот еще случай. Послушай, мне сын рассказывал, а он театральный художник, в разных городах Германии ставит спектакли. И вот они делали очередной спектакль, и к нему подошел актер примерно моего возраста и говорит: «Я знаю тебя, Мартынов, мне досталось от твоего отца!». А дело в том, что после выхода фильма на экраны во всех соцстранах ставили спектакль «А зори здесь тихие» на сцене и этому актеру, который подошел к моему сыну, поручили тогда мою роль, старшины. И он говорит: «Я вообще не понимал, как русских играть. И я смотрел сто раз фильм, чтобы в роль войти, меня так эта картина, – не хочу говорить резкие выражения – что я был готов растерзать и твоего отца, и себя».
— И все-таки о жене. Как вы познакомились? Вы начали говорить о том, что это случилось во время ваших поездок заграницу…
— Да, ЦК комсомола тогда проводил Фестиваль дружбы с комсомольцами соцстран. И, естественно, там участвовали немецкие комсомольцы и наши, два громадных поезда тогда из СССР выехали в Германию на этот фестиваль. А я уже к тому времени получил премию ленинского комсомола – это была высочайшая награда по тем временам. И поехал тоже.
А немцы нас так встречали, что все коридоры были заставлены холодильниками с водой, пивом, и все пили, бутылки не успевали убирать. И поэтому у меня в номере все было заставлено бутылками… И как-то утром я сплю после очередного приема – ну, Вы понимаете – и вдруг!.. Стук в дверь. Я – «Войдите». Входит девушка в форме – у немецких комсомольцев была красивая форма. И на чистом русском языке – я думал, что это кто-то из нашей делегации нарядился – на чисто русском языке говорит: «Скажите, а вот артист Мартынов… он в этой комнате живет?» «Да, – говорю, – это я, только извините, я еще сплю, а что Вы хотели?» «Я – ваш переводчик и сопровождающий, у нас сегодня встреча». А я говорю: «Вы русская?» Она: «Нет, я не русская, я немка». «А как Вы по-русски как говорите!..»
Эта девушка и стала моей женой.
Потом выяснилось, что её родители работали в посольстве в Москве, и она пошла в школу русскую и потом заканчивала московский университет, написала первую в ГДР диссертацию по творчеству Шукшина – в те времена это вообще было, так сказать, невероятно.
Вот так познакомились.
— Красивая история. Но, насколько я понимаю, драматичная. Почему с женой не сложилось?
— Личная жизнь у меня не сложилась в том смысле, что – и это, отчасти, было продумано мною – чтобы мой сын и его дети не жили здесь, в России, а учились и жили в Германии, потому что там их родина. И мой сын родился там, хотя они все Мартыновы. Моё достижение – я внедрил в самый центр Германии, в Берлин, целую семью Мартыновых! Пять Мартыновых там есть. Это большое дело! Это не всем удается (смеется, но довольно быстро переходит на грусть).
… Только, к моему несчастью, я не могу своим внукам прочитать ни сказки, ни стихи. Ничего… Потому что они по-русски не говорят. Потому что мать и отец с ними не разговаривают на русском. Старший внук – ваш тезка, Максим. С ним я английским даже перебрасываюсь, но не русским.
И к России они никак не относятся. Они знают, что они Мартыновы, потому что отец рассказывал, откуда русская фамилия. А так и внешне они ничем не отличаются от немцев.
— Андрей Леонидович, как-то Вы погрустнели под конец разговора. Вы несчастны?
— Я счастливый в том смысле, что я посадил дерево, у меня не было никогда проблем с жилплощадью – квартирный вопрос меня не испортил, то есть проблемы были, но они быстро решились – и сына родил, внуков воспитываю… Что ещё для счастья нужно?
Беседовал Максим Васюнов
Ваш комментарий будет первым