В книге небольшие биографии и истории подвигов козельчан. Запечатленная в буквах память о тех, кто сражался на фронтах Великой Отечественной войны. О тех, кто, как говорили на презентации в Районном Доме культуры, показал нам подвиг настоящей любви. С неё, пожалуй, начинается храбрость. Уж кто-кто, а козельчане смелостью отличались. Некоторые из приведенных в книге историй мы опубликуем в районке.
Еще один важный тезис, произнесенный во время представления книги: она никого не оставляет равнодушными. Вот и глава администрации Козельского района Елена Слабова призналась, что «плакала, когда читала». Книга «Козельчане в боях за Родину» есть в районной библиотеке, прочитать, поплакать, восхититься и испытать чувство гордости за предков может любой желающий. А о том, как создавался этот весомый во всех смыслах труд, мы поговорили с автором-составителем Ларисой Григорьевной Полессковой.
– Лариса Григорьевна, мы знаем, что работа над книгой началась аж в 2014 году, первые четыре года из них ушло на сбор материалов. То есть это титаническая работа. Есть сегодня чувство облегчения или радости от того, что вот наконец-то получилось довести задуманное до конца?
– Скажу так, это была действительно большая работа. Но если бы сейчас все начать с начала, я книгу сделала бы другой. Люди отзываются, готовы дать материал о своих родственниках. Сейчас у нас описаны истории 1924 человек, но эту работу надо продолжать, книгу нужно расширять, я так считаю. Только искать материал тяжело.
– Лариса Григорьевна, давайте попробуем объяснить, что значит «тяжело» было искать материалы для книги? Это особенно нужно понимать современным людям, привыкшим, что якобы вся информация есть в интернете…
– Когда я взялась за эту работу, то хотелось сделать как можно больше для любого участника Великой Отечественной войны, собрать как можно больше материала. Но естественно он не был доступен. О многих просто ничего не было известно.
Бывало ведь и такое: человек ранен в первом же бою, без рук, без ног, его комиссовали. Он приходит домой, а дальше… какой мог быть уход, особенно в деревне? Люди уходили очень быстро из жизни, а информации о них практически не оставалось.
У меня была такая ситуация: прислала женщина из Ленинградской области письмо о том, что она добровольно занимается поиском пропавших без вести. И она нашла одного нашего паренька из Чернышенского сельского совета. Ему только исполнилось 18 лет, его забрали в армию и сразу, без учебки, бросили в первый бой. И он попал в плен. Представьте себе: любому из нас оказаться в такой сумятице, волей-неволей растеряешься, забудешь и про винтовку. Он через год в немецком концлагере умер. Вот и вся жизнь молодого человека – его нет, погиб. Когда мы стали искать, то оказалось, что и родных – то его тоже уже нет.
Или как еще бывало: летит бомба, взрыв, все кто рядом погибли. Нет останков, документов. Или переправа, паром, это тоже мне рассказывали, несколько частей собрались. Обстрел, люди тонут. Ну, кто и откуда знает из какого они полка? Они погибли там, и место захоронения неизвестно. Погиб, защищая Родину. А смерть бывает разной.
Нужно менять отношение к тому, что человек пропал без вести, их нет, а есть погибшие. Сосед рассказывал: американцы, освобождая концлагеря, уговаривали пленных: «Езжай в Америку, ну что ты домой вернешься, ведь посадят. А у нас свобода». И ведь уезжали люди, и они давно известны. Ну так вычеркните их из списков пропавших, остальные – то точно погибшие.
– Многие фронтовики не любили вспоминать войну, а уж тем более не все делились этими ужасами со своими детьми и внуками. Это осложняло вашу работу?
– У нас есть Надежда Пронина, она начинала службу в войну в Нормандии – Неман. Мне было очень интересно поговорить, узнать о ней больше. В интернете материала практически нет, только награждение орденом Великой Отечественной войны. Я звоню ее дочери, думая, что уж она наверняка знает что-то. А она мне: «Я, к сожалению, ничего не могу сказать, мама не любила вспоминать эти ужасы». И это действительно так. Надежда, видимо, не хотела загружать и память своей дочери, чтобы она ничего не знала о войне. Хотя я считаю, это не совсем правильно.
Есть такие люди, о которых и на сайте ничего нет, и родственники ничего не могут рассказать, и документов не осталось.
Валентина Волкоедова, бывший директор сосенской школы: высокая, красивая, шикарные волосы. Приходила ко мне на работу постоянно, но ни разу про войну ничего не сказала. А ведь она на фронте была медсестрой, пользовалась очень большим уважением, умела поставить работу.
– Лариса Григорьевна, тем не менее, вам удалось собрать книгу почти на 500 страниц. Наверняка были какие-то истории, воспоминания, которые вас, скажем так, не отпускают до сих пор…
– Василий Григорьевич Волков, один из двух участников войны, живущих в нашем районе, говорил, как они покидали достигнутый рубеж, и им нужно было двигаться дальше. Танк пошел по деревянному мостку и провалился в воду. Волков выбрался, сделал все необходимое, чтобы танк не утонул. И представьте себе, парень даже не заболел. Вот такой пример.
Андрей Игнатьевич Роганков, наш второй из ныне живущих участников войны, он участвовал в освобождении Донбасса. Его ранило в лицо, очень тяжело. Голова, шея, лицо, грудь были залиты кровью. Все решили, что он погиб и оставили отступая. На следующий день его нашли немцы и забрали в плен. А его родственникам из части пришло сообщение, что он погиб смертью храбрых. Представляете, что пережили мать, сестра?! Андрея Игнатьевича забрали в концлагерь, его направляли на работу в частные фермерские немецкие хозяйства. А когда освободили, то он прошел проверку, СМЕРШ, по-моему, им занимался. Женился, родились дети.
Моя мама рассказывала о том, как здесь были немцы. Немного, но они были. Всем было очень тяжело, голодно. Маме запомнился такой момент: у нее тогда уже было двое детей, в комнатушку, где находились они, беженцы, зашел немец. Он смотрит на все эту обстановку и говорит: «Майн цвайн киндер», то есть: «У меня тоже двое детей», и оставляет ей на столе банку джема. Немцы, надо сказать, тогда уже отступали от Козельска. Так вот заходит второй, увидел банку, схватил, мама тоже – кинулась отнимать, ей же детей кормить надо как-то. Немец готов был ее расстрелять, спасибо, зашла соседка: «Пан, пан, пойдем, я тебе что дам». Все это осталось в памяти, бесследно не проходит.
– А у Вас в семье было принято вспоминать войну?
– Вы знаете, мама меня родила поздно, папа погиб, мне особо не с кем было об этом беседовать. Среди подруг, чьи родители были на фронте, никто никогда не хвалился: «Мой отец воевал, награжден!». Нет, такого не было. Они, фронтовики, жили вместе с нами, делали свою работу, сами, прежде всего, ничего не говорили о себе, не старались выделиться.
Я проработала очень много лет в отделе социальной защиты населения, и участников войны я видела постоянно. Они приходили просто поговорить или уточнить размер пенсии. Люди, прошедшие войны, всегда были со мной рядом по жизни. Когда я училась в школе, у нас был директором Василий Степанович Гусаков, он участник войны. Потом, закончив школу, я пошла работать на механический завод. Мой мастер, начальник цеха тоже участники войны. С возрастом я стала понимать, что эти люди сделали многое. Вспоминаю, как я ходила на рынок, он раньше находился, где сейчас стоит стела. Я видела часто там инвалидов войны, были и без обеих ног. На платформах, поставленных на колеса, с деревянными колодками, они отталкивались и ездили по рынку. Как они жили, кто их обслуживал, любил, кто о них заботился? Теперь спросить некого, они уже ушли…
Моя книга – дань их памяти. Поэтому все теплые слова, высказанные в мой адрес на презентации, я отношу только ко всем участникам войны, героям моей книги за их ратный труд по защите Отечества. Создание же книги считаю своей прямой обязанностью, как члена районного Совета ветеранов. И хочу поблагодарить все тех, кто помогал в создании книги: районную администрацию, районную библиотеку, отдел культуры и коллег по ветеранской организации.
Беседовала Анастасия Королева
Фото: Виталий Верескун
Ваш комментарий будет первым